— И будут вершить тот суд верные сыны отца нашего, Создателя! — казалось, что каждое слово разбивает голову молотом на тысячи осколков.
— Их тела падут на пол! Их тела падут на пол! Их тела падут на пол! — уже громко произносили сотни тысяч голосов на разный лад.
— И воздастся сторицей по заслугам каждому рабу Его!
— Их тела падут на пол! Их тела падут на пол! Их тела падут на пол! — некоторые голоса срывались на визг.
— И покаявшиеся будут прощены Им, ибо раскаявшийся грешник Ему дороже праведника! Создатель милостлив!
— Их тела падут на ПО-О-О-О-ОЛ! — всё пространство вокруг заполнил инфернальный рёв.
— Сыны Его уже в пути… Аминь! — отчеканил звучный голос.
— Твою же… — Павлу Ивановичу казалось, что тело его расщепляло на атомы, болью и жаром была наполнена каждая клетка.
Вспышка!
***
— Что это было? — подумал Иваныч, наслаждаясь тишиной и отсутствием боли, — видимо, именно так и выглядит шизофрения.
— Рихард, будь добр, поверни правый на два оборота, — раздался старческий скрипучий голос.
— Будет сделано, господин Золен! — зычно ответил ему обладатель молодого голоса.
Павел попытался открыть глаза, но попытка оказалась безуспешной. Веки сопротивлялись и ни в какую не желали подниматься. В это время раздался мерный скрип, что-то хрустнуло, и к Иванычу пришла боль. Нет, не так. К нему пришла БОЛЬ. В правом колене будто взорвалась граната. Физик задёргался, попытался подняться, но безрезультатно, он оказался надежно зафиксирован по рукам и ногам. Закричать тоже не вышло, так как губы не разомкнулись, добавив новую порцию боли. Оставалось только мычать.
— Ну вот, Рихард! Я же говорил, что он не умер. Чем хороши тёмные… настоящие тёмные, как этот щенок, их не так-то и легко убить. И пытать… хм, направлять на путь раскаяния их можно очень долго и затейливо, — радостно проскрипел старик.
— Это точно, господин Золен. Продолжаем? — заискивающе спросил Рихард.
— Пожалуй, с этой слизи на сегодня хватит. В третью камеру его! — скомандовал старик.
— Хорошо, господин Золен! — прозвучало в ответ.
Послышались кряхтение, удаляющиеся шаркающие шаги и хлопок тяжёлой двери.
— Возись тут с вами, свиньями, — пробубнил Рихард, и вышел из помещения вслед за начальством.