***

На завтрак снова была дичь. Вообще, Иваныч не привык питаться одним лишь мясом, но это начинало ему нравиться. С добычей пропитания проблем не возникло. На опушке, среди изломанных деревьев, там и сям были разбросаны трупики птиц и мелких животных. Оставалось лишь подобрать наиболее целые. Все приготовления, как и сам завтрак, проходили в абсолютной тишине.

— Ох, — нарушил гнетущую тишину насытившийся паладин. — Паш, ты это…

— Да? — ответил Павел, впиваясь зубами в сочную птичью ляжку.

— Ты же не в обиде на нас? — дождавшись положительного ответа, Мишико продолжил. — Ты пойми, так было нужно! Так что ты видел, Паша?

Иваныч очень ярко и красочно вспомнил все приключения прошедшего вечера: вонючую слизь, щупальца уродца и перекошенное в крике лицо паладина, орущего эту навсегда впечатавшуюся в память фразу, и непроизвольно вздрогнул. Откушенный им кусок мяса пошёл куда-то не туда, и Павел зашёлся в сильном кашле. Мирно же жующий рядом демонолог, услышав это, вжал голову в плечи и нырнул рыбкой в ближайший куст, сдав на “отлично” норматив упражнения “вспышка справа”. Влажно шмыгнул носом в ожидании новой порции зрелищ рыгун.

— Тетраэдр, — откашлявшись, хриплым голосом произнёс Павел. — Самый обычный тетраэдр.

— Самый обычный? — удивился Мишико. — Расскажешь потом, когда это для простого человека искусство вязи стало “самым обычным”. Как ты его назвал? Тетра… Мне не знакомо это слово. Сможешь нарисовать его на земле?

Иваныч, присев на корточки, быстро начертил обломанной веткой на земле простейшую пирамиду.

— Вот здесь, здесь, здесь и здесь, — проговорил Павел, поочерёдно указывая на вершины многогранника палочкой, — было ровное, мягкое свечение. Что это было?

— Отлично! — улыбнулся паладин. — Просто отлично! Всё гораздо лучше, чем я предполагал! Вел, ты видел это?

— Ага, — из-за ближайших поваленных деревьев робко выглянул мастер тьмы. — Как ты назвал литарис? Тетрадр?

— Тетраэдр, — поправил его Иваныч.

— Название мне незнакомо, но суть ты уловил верно, — расхрабрившийся Вел подошёл к рисунку и, так же взяв палочку, принялся чертить на земле. — А сможешь ли ты повторить вот такое?

— Шар, вписанный в усечённый конус, — не задумываясь, ответил Павел и тут же повторил рисунок.

— Миша, а тыл прав! Всёгораздо лучше! — рассмеялся мастер тьмы. — Он повторил “тёмный прыжок”! Причём сходу! Прямо с первого, мать его, раза! И с соблюдением всех пропорций и углов!

— Что я повторил? — не понял Иваныч.