Мужичок, вмиг протрезвевши, схватил со стола пачку дешевых сигарет и попытался выскользнуть из купе.

– Э-э, – Джин поставил ногу на соседнюю полку, преградив ему путь. – Ты сначала со стола убери. Мы с земляком будем чай пить.

– Зря ты с ним так, – вновь заговорил по-чеченски Дукузов. – Он ментам настучит, и все. Сам знаешь, как здесь к нам относятся.

Они заказали у проводника чай и сейчас мирно сидели напротив друг друга за чисто убранным столиком. Попутчик с двумя пакетами мусора, в которых позвякивали пустые бутылки, вышел и больше не заходил, облюбовав себе место на откидном сиденье в проходе, периодически уходя на перекуры в тамбур.

– Шавкат, ты давно дома был? – Джин отхлебнул из стакана, установленного в подстаканник, чая и выжидающе посмотрел на бандита.

– Да нет, – тот почему-то отвел взгляд в сторону.

Стало заметно, что он волнуется.

– Судя по твоему виду, ты чего-то недоговариваешь, – Джин усмехнулся. – Ладно, не хочешь, не говори.

– Тебе показалось, – Дукузов натянуто улыбнулся.

Что-то было странным в его поведении, манере разговора. Перед выездом соответствующие структуры составили психологические портреты выявленных террористов. Опросив местных жителей, узнали даже, на каком уровне тот или иной владеет русским. Есть ли среди них левша, кто какие имеет наклонности.

– Я долго воевал с неверными, – покосившись на двери, попытался зайти с другой стороны Вахид. – Потом был ранен. Кафиры напали рано утром. Мы стояли рядом с Марзой-Мохк и пытались прорваться в сторону гор, на север. Но перед Гуни нас встретил батальон кадыровцев. Мне повезло. Приняли за убитого. Как дошел до ближайшего селения, один Аллах знает…

– Да, потрепала тебя жизнь, – посочувствовал Дукузов.

– И сейчас не сладко. – Джин отвернулся к окну.

Смеркалось. В вагоне зажгли свет. Он следил за своим собеседником и терялся в догадках, почему Дукузов никак не отреагировал на то, что события его рассказа произошли в нескольких километрах от родового села бандита? Снова восстановил в голове все снимки, находящиеся в распоряжении ГРУ. Правда, на них террорист запечатлен в более раннем возрасте, однако как бы не соответствовал овал лица. Не было ямочки на подбородке. Он засомневался, что перед ним Дукузов, и решил пойти другим путем. Зная, что отец террориста привлекался к ответственности за использование рабов из числа русскоязычного населения, он отставил подстаканник в сторону и криво усмехнулся:

– Правильно говорят русские, «нет худа без добра». Когда встал на ноги, случайно наткнулся в Эникали на парня, с которым вместе учились в школе. Он русский, но всю жизнь прожил в Чечне. Оказалось, еще при Дудаеве один из местных жителей вывез его из Курчалоя и превратил в раба.

– Ты ему помог?

– Не только, – Джин поиграл желваками. – Презираю чеченцев, которые в то время, когда идет война с неверными, занимаются хозяйством, зарабатывают деньги, спят со своими женами, да еще и ничего не делают своими руками. Ведь если бы не мы, смог бы он жить припеваючи?

– Убил?

– Нет, – уверенный в том, что перед ним не Арслан Дукузов, а его тщательно подобранный двойник, ответил Джин и решил пойти ва-банк: – Арслан, неужели ты думаешь, что я тебя не узнал? Зачем ты назвал другое имя человеку, который знает тебя с малых лет? Перестал доверять землякам?

– Я не Арслан, – растерянно хлопая глазами, мужчина отстранился от стола.