– Что здесь происходит? Блин! Фил! – кричит на меня Лиска. – Отпусти. Он же задохнется сейчас!

– Не лезь! – огрызаюсь на нее.

Мысленно считаю до трех и с силой толкаю Степана от себя. В полете он хватает ртом воздух, падает на задницу, кашляет, и по глазам вижу, отступать не собирается. Жаль дурака. Раскатаем же.

Разворачиваюсь к Лиске. Марк перехватил ее за талию, прижимает к себе. Она обиженно сопит, припухшие губки дрожат. Сминаю их большим пальцем под взглядами притихшей толпы.

– Ты опаздываешь на лекцию, – хриплю на адреналине, гася в себе желание впиться в ее рот поцелуем.

– Придурки! – кричит она на нас и, впечатывая каблуки в бетонный пол, быстро уходит с гордо поднятой головой.

После занятий созваниваюсь с отцом. Выясняю, что он на месте. Еду к нему.

Останавливаюсь у нашей… его высотки. Скольжу взглядом по этажам, отыскивая окна своего бывшего кабинета. Он достался мне еще в школе, чтобы привыкал и оттачивал свои знания, видел, куда дальше расти. Мне нравилось здесь работать, когда я еще стремился к идеалу на фоне великого Дмитрия Дрейка.

– Филипп Дмитриевич, добрый день, – приветствует меня охрана.

– Добрый, – киваю мужчинам в форме.

Поднимаюсь на лифте на последний этаж. Подхожу к окнам. Отсюда открывается шикарный вид на город. Все, как на ладони. Закрываю глаза, успокаиваюсь, выравниваю пульс.

Развернувшись на пятках, прохожу секретаря, стучу в дверь.

– Заходи, Фил, – слышу голос отца.

Дергаю за ручку, захожу в кабинет.

– Садись, – кивает на стул напротив его стола. – Излагай свои условия, – улыбается он. – Будем договариваться.