— Нет-нет, о, Фея, будь моей Музой, не улетай. Я хочу быть с тобой, отныне и присно, в горе и в радости.

— Аминь. Теперь можете поцеловать невесту.

— Ты о чём? — вот же непонятливый.

— О том, что ты сейчас брачные клятвы произнёс. Уж поверь мне, знаю, о чём говорю. Я — фея-крёстная, мне на стольких свадьбах довелось посажёной матерью быть! — И ни разу — подружкой невесты, подумалось досадливо. — Так что теперь ты, поэт, обязан жениться.

— Жениться? Но на ком? Я не вижу здесь невесты?

Вот же гад! А я тебе кто?

Ну так уж и быть, сообразим тебе невесту. В этом я специалист.

Два взмаха волшебной палочки, и вот я вся такая…

Но поэт лишь морщится.

— Теперь-то что не так? — злюсь.

Он оценивающе осматривает меня и, видно, остаётся доволен. Ещё бы, такое платье и фата! Эксклюзив! Для себя берегла.

— Всё так, красавица моя, вот только музыкальный вкус у тебя, — он кривит лицо и опускает большой палец вниз: мол, совсем плох.

Я фыркаю.

— А ты бы что предложил?

— Моцарта, — восторженно выдыхает он.

Конечно же Моцарта! Как я сразу не догадалась. Комната наполняется искристым звучанием солнечной музыки, и кажется, даже ветер за окном затихает.

Анатоль галантно раскланивается и приглашает на танец. Я вкладываю ладошку в его руку, мы кружимся. Вот оно, счастье.

— А если я улечу?

— Я буду ждать тебя вечно!

Как трогательно. И тут — некстати, много сегодня «некстати» — приходит сообщение от матери. Анатоль его, разумеется, не видит, но я не могу игнорировать этот мигающий сбоку конверт.