— Ходили слухи, что одна шлюха укусила тебя за член. Может быть она была блондинкой?

— Я сказал заткнуть пасть, тварь!

Джой засмеялась. Со стороны казалось, что ее сложившаяся ситуация совершенно не беспокоила. Она внутри фургона с двумя вооруженными мужчинами и маленьким ребенком, который отправился вслед за ней, только из-за того, что был не в том месте и не в то время.

— Надо же, Сэмюэль. Рефлексируешь? Значит я недалека от истины. Отто! — Джой обратилась ко второму бандиту. — Видел его достоинство? Там хоть немного осталось? Или та шалава обкромсала под самый корень?

Понимая, что Сэмюэль завелся не на шутку, Отто положил руку на плечо друга. Он знал: дай ему волю, и он расстреляет всю обойму в Джой прямо здесь в фургоне. Но им нужно довести ее в целости. Новый босс "Красный змей" решил самолично прикончить гадюку, убившую Колина Фэрроу.

— Думаю, слухи не врут, — Джой встала на оба колена, загородив собой Оливера. Понимая маневр, мальчик отполз назад, ближе к дверям и подальше от потенциальной линии огня. — Не представляю, как такой детина может жить без члена, да еще и с прозвищем Блондинка.

— Еще одно слово, сука! — Сэмюэль поднялся со скамейки и направил пистолет на Джой. — И я тебе башку прострелю к чертям!

— А яиц то хватит? — с улыбкой сказала Джой.

Генри Отто не успел утихомирить друга, Сэмюэль подошел на шаг ближе, собираясь разбросать мозги Джой по всему салону. Но вместо страха или паники, он встретил радость на лице девушки. Сэмюэль ни разу не видел человека, который смотрел бы в глаза смерти улыбаясь.

***

Доктор Стайлз открыл кабинет Морриса Файта главврача клиники и сразу же понял, что разговор будет не из приятных. Рядом с начальником стоял комиссар Чейз, держа в руках кружку кофе. Мужчина посмотрел на вошедшего чуть ли не с враждебным выражением. Его грубое угловатое лицо источало обеспокоенность и раздражение. Моррис Файт, в свою очередь, выглядел добродушным и приветливым, впрочем, как всегда.

— По какому поводу собрание? — спросил Стайлз.

Кабинет, увешанный кучей грамот и благодарственных писем в рамках, пестрил великолепием. Моррис любил выставлять на показ свои достижения и достижения клиники. Он был неплохим другом, хорошим руководителем, но одна черта его характера до дрожи в руках раздражала Стайлза: главврач лизал задницу каждому, кто представлял для него интерес. А комиссар полиции Глум Сити оказался как раз таким человеком.

— Проходи, — Моррис указал на стол с чайными принадлежностями. — Присаживайся. Есть разговор.

— Опять Морлоу?

— Опять, — сказал Чейз.

— Послушайте, может хватить травли? Он лежит в палате с переломом носа. Доктор Уайт говорит, что Маркус сам решил встать на ноги без поддержки, но судя по тому, что раньше подобных инцидентов не происходило, я могу с уверенностью сказать: он нагло врет. Такой опытный специалист не позволил бы пациенту получить столь серьезную травму! — неожиданно Стайлз повысил голос. — Возникает ощущение, что все забыли клятву Гиппократа. Что вы ополчились против него? Дайте ему спокойно прийти в себя и вернуть память, насколько это будет возможно.

— Доктор Стайлз, — попытался вмешаться Файт.

— Если я правильно помню, то презумпцию невиновности никто не отменял. Какого черта вы терроризируете Морлоу, вина которого, по факту, даже не доказана в суде?!

Мужчина окинул комиссара злобным взглядом. Таким раздраженным он не был уже очень давно. Вся ситуация с Маркусом Морлоу выглядела абсурдом. Как можно приговорить человека за злодеяния, которых он не помнит?