— Ясно. — произнесла сухо и повернулась к двери. Только собиралась выйти, как в спину прозвучал вопрос.

— Даже не обнимешь меня? — не знаю, чем он был наполнен, но никакими нежными чувствами, что питает мать к своему ребёнку, здесь не пахло.

— А я должна? — убрав руку с ручки, повернулась к матери. Стоя с открытым от удивления ртом, она сверила меня широко распахнутыми глазами.

— Ленни, дочка… — двинулась ко мне, протянув руки, но я тут же отпряла и впечаталась спиной в дверь. Будь у меня возможность, прошла бы сквозь неё, ибо мать я не могла переносить рядом с собой и на расстоянии двух метров. — Я так тебе противна? — нежность и раскаяние, что хоть немного светились на лживом лице, наконец, пали. Дария показала свою истинную сущность. Беспринципную стерву, нетерпящую неуважения к себе.

— Рада, что ты это поняла. — съязвила, посмотрев ей прямо в глаза.

— Я твоя мать. — шикнула, зверея на глазах. — Веди себя по отношению ко мне нормально!

— Ты права. Мать. — кивнула я. — Но лишь по документам. — добавила, пожав плечами. — Как таковой для меня ею ты не являешься. Моя мать умерла вместе с папиной любовью к ней. Поэтому не пытайся задеть этим за живое, больше не действует.

Сжав челюсти, она промолчала, прожигая меня злыми глазами. По всей видимости, родительница просто не ожидала, что я найду в себе смелость ответить ей, но она ошиблась. Я больше не та девочка, коей она меня запомнила. Бросив последний взгляд на мать, я вышла из комнаты.

— Мы не договорили! — пронеслось вслед.

— Нам не о чем говорить. — буркнула под нос и полетела в сторону входной двери.

Покинуть квартиру не вышло, на пороге появился отец. Резко остановившись, я отправила ему наполненный болью и обидой взгляд. Слезы еле держала при себе, но с каждой секундой хотела расплакаться ещё больше. Отец сразу же изменился в лице, заметив эхо горечи в моих глазах.

— Ленни. — произнёс виновато и ступил ко мне. По инерции я отпряла назад, но меня наклонило чуть вбок, из-за чего я свалила горшок с цветком. Звук разбившегося стекла разлетелся по квартире, напоминая собой раскол нашей семьи как несколько далеких лет назад.

— Зачем? — мой голос дрожал.

— Дочка, я всё сейчас объясню.

— Это из-за неё ты оставил меня на Каама? Боялся, что я помешаю вашему воссоединению? — первая слеза вырвалась из оков, опаляя собой горячую кожу.

— Нет, конечно нет, милая. — папа снова приблизился на шаг.

— Не подходи! — взревела, выставив перед собой руку. Глаза защипало от нахлынувшей волны солёных, наполненных болью слёз.

— Да что ты мямлишь, Уил? — в дверном проёме появилась мать. — Ты отец или кто? — голос сочился презрением.

— Оставь нас, Дария. — папа метнул на неё злой взгляд, на что мать просто хмыкнула и, оперевшись плечом на косяк, стала сверлить нас обоих ядовитым взглядом, явно наслаждаясь этим «шоу».

— И как давно это у вас? — вопросила я, отвлекая отца от фурии-матери.