- Вообще некрасиво такое говорить о взрослых, - пожурила его я.

- Но это правда, - невозмутимо пожал он плечами. – Она бомбовоз реальный.

- Гош, Катя ей так и скажет.

- Пусть скажет, - Фенов глянул на дочь в зеркало заднего вида, подмигнул. – Мне не жалко. Твою мать, дятел комнатный! Куда ты жмешься!

Последнее уже относилось к водителю машины, что пыталась вклиниться в ряд, где ехали мы.

- Да, олень, куда прешь! – вякнула Катя вдогонку.

Оценив мои огромные от потрясения глаза, Гоша поспешил объяснить:

- А вот это перебор, знаю. Никак не могу научиться сдерживаться при ней. Но на дороге одни валенки.

- И дебилы, - снова подсказала Катя.

- И дебилы, - буркнул под нос Гоша.

Я не могла перестать смеяться всю дорогу. У меня даже живот заболел.

- Зато я матом не ругаюсь, - похвастался Фенов, глуша мотор.

- Что, вообще? Или за рулем? Или при ребенке? – поддела его.

- За рулем при ребёнке. И вообще при ребенке.

- Это похвально.

Я похлопала его по плечу и отстегнула ремень безопасности.

Выбравшись из машины, мы пошли к воротам парка. Солнце еще баловало, и было достаточно тепло. Я даже куртку не застегивала, позволяя легкому ветру проникать под короткий свитер. Гоша тоже шел нараспашку. Широкий, длинный шарф висел у него на шее, скорее как аксессуар. Катюшка тоже была в легкой курточке и шапке, джинсах и кроссовках. Я мысленно похвалила своего расписного фотографа, что не закутывает девчонку. Насмотрелась я на деток, которых запускают в комнату в ватных штанах и шерстяных свитерах, когда на улице чуть меньше двадцати. С них уже через минуту начинает пот лить градом. Бедолаги. Хорошо, что Кате это не грозит. Видимо, Гоша адекватный папаша.

Катя взяла нас обоих за руки и уверенно вела к запруде, где водились утки. Гоша размахивал пакетом с хлебом и щурился на солнце, беспрестанно улыбаясь. Я поймала себя на мысли, что тоже не могу опустить уголки губ. Подумать только, я едва знаю этих двоих, а ощущение, что мы старые знакомые. Возможно, даже родственники. Странное чувство. Наверно, это из-за ребенка. Тот самый материнский инстинкт и некоторые знания из педагогики, которые позволяют мне работать с детьми без лишних травм для психики.

Едва мы добрались до берега, утки не заставили себя ждать. Они важно выбирались на сушу, покрякивая и смешно дергая хвостами. Гоша достал булку, вручил Кате, вторую – мне. Предвкушение праздника не портил даже пронизывающий ветер у воды. Мы отламывали кусочки и бросали уткам. Те, что понаглее, брали прямо из рук. Катя смеялась звонко, как колокольчик.

- Он меня за палец куснул.