Телевизор орал так громко, что никто все равно ничего бы не услышал.

– Можно войти? – кричал я.

Далее случившееся чуть не добило меня полностью. Навстречу выкатилась коляска со старичком инвалидом.

Что здесь делает Стивен Хокинг? – подумал я, – пока не осознал, что инвалид похож, но не является Стивеном Хокингом.

– Вы кто? Что вы здесь делаете и почему в одежде? – спросил старик в инвалидной коляске металлическим роботизированным голосом. Вероятно, систему, опробованную Хокингом, стали внедрять и в другие кресла.

– Прошу меня извинить. Я с Грибоедова. Мы потерпели крушение. Слышали об этом? В отличие от других, мы не участвовали в пенной вечеринке… Со мной было еще 2 человека.

– Здесь все с Грибоедова. Не нужно быть семь пядей на лбу, чтобы это понять. Тем не менее, я повторно спрашиваю, как вы здесь оказались и почему в одежде?

Далась ему эта одежда. Что же мне, голым ходить?

– Прошу прощения, но я попал в серьезную ситуацию. Нас чуть не убили. У меня…

– Что означает, чуть не убили? Ничего не понимаю. И верно наступили последние времена. Какие-то странные глюки происходят.

Старик стал нажимать какие-то кнопки.

– У меня несанкционированный доступ…. Да, такое ощущение, что живой… Что мне с ним делать?… Зачем он мне? А куда я должен деть тело?

Этот разговор окончательно меня напугал. Но бежать уже не было сил.

– Хорошо. Стойте смирно. Не шевелитесь.

Ко мне подлетел искусственный комар. Укольчик, взял кровь и вернулся к старику. Через две минуты на его экране вышли какие-то строчки.

– Так, очень интересно. Дайте сюда вашу папку.

– Это не мое.

– Я понимаю. Я верну ее вам назад.

– Я вытащил тетрадь и передал старику. Тот пять минут изучал тетрадь с неприкрытым интересом. Повторяя какие-то восклицания, почему-то, на иностранном языке.

Вскоре он захлопнул тетрадь и передал ее мне.