– Не имею понятия, знаю только, что, когда я выдохнусь, я пошлю этого, – я показал пальцем на Крида, – пошлю так далеко, что ему близко не покажется.

– Ну, тогда мне придется последовать твоему примеру, – ответил Тео. – Я не пойму одного, что значит фраза «У нас мало вечности!»?

– Все очень просто. Стой! – скомандовал я.

Мы остановились, Крид исчез из поля зрения. Мы находились в светлой роще. Здесь растительность была не так буйна в жизнедеятельном порыве, как там, откуда мы явились. Было странное чувство, будто за нами кто-то следит. Тревога не покидала нас обоих, и Тео подтвердил мои опасения, шепнув, что чувствует себя не в своей тарелке. Тогда я выбрал самое пожилое дерево и обратился к нему: «Нам грозит опасность, что нам делать?» Ответ последовал не сразу. Я даже подумал, что меня не поняли, как неожиданно в мою голову постучал ответ: «Рожденный ползать летать не может, отойди со взлетной полосы!»

– Чего?! – закричал Теодоро, – Ты слышал?!

– Да! Но давай отойдем на край поляны.

Тео послушал моего совета, и мы быстро отошли к ближайшему дереву.

– Не прикасайтесь ко мне, – услышали мы у себя в головах, – я выделяю яд через кору, и он для вас может быть смертельным.

Мы отпрыгнули от дерева и присели на корточки в надежде что-то рассмотреть между стволов. На расстоянии человеческого взгляда ничего интересного не было. Я повернулся к дереву.

– Спасибо за предупреждение, – произнес я, обращаясь к нему.

– Не за что, – ответило дерево.

Теодоро шепотом меня спросил:

– Объясни, пожалуйста, что имел в виду Крид, когда сказал, что у нас мало вечности?

– На Свагуре пять измерений, а на Земле – четыре. Правильно? Так вот пятое измерение как раз и есть Вечность.

– Согласен, только я не понимаю, как оно измеряется.

– Существует определенный прибор, он называется Фрайтэр.

– Интересно, и как он работает?

– Тсс! – прошептал я. – Что-то грохочет.

Мы начали всматриваться в неизвестность. Вдруг вся лужайка вздыбилась, появились разломы, из недр планеты начал появляться эллипсообразный объект. Я и Тео вскочили на ноги, сообразив, что это летательный аппарат, и он собирается взлетать, расплавив нас, как оловянных солдатиков.

– Тео! – закричал я. – Пора сматываться!