Она наградила его внимательным взглядом и придвинулась немного ближе.

– Я пытаюсь помочь тебе.

– Понимаю. Я и сам справляюсь.

– В том-то и дело. Я пытаюсь объяснить тебе, как все изменилось. «Врата Эдема», Отец, Иоанн, все это. Я смотрю на тебя и переживаю, Уилл. Тебя спишут со счетов, если ты не будешь приносить пользу.

Уилл почувствовал раздражение. Он не любил, когда ему указывали, что делать, или в нем сомневались. Криво усмехнувшись, он спросил:

– Как ты?

– Да, как я, Уилл. Может, мне и не все нравится, но я знаю, чья рука меня кормит. И я вижу, что ты этого все еще не понимаешь.

– Что ж, если вдруг мне предложат перепихнуться с Иоанном, я, пожалуй, воздержусь.

– Пошел на хрен, – огрызнулась Холли, не оценив шутку. Она выпрямилась и положила руки на руль, несколько секунд смотрела прямо перед собой, а потом вновь повернулась к Уиллу. – Может, мне и не по душе то, что они делают, но я обязана им жизнью. Как и ты. Выбор за тобой, Уилл. Я свой уже сделала.

Кажется, она хотела сказать что-то еще, но в последний момент передумала и просто завела мотор.

Уилл в некотором замешательстве наблюдал, как она развернула машину, а затем двинулась в обратный путь, даже не глянув на него. Охотник сожалел о том, что сказал ей, но изменить уже ничего было нельзя.

В магазине Уилл купил патроны и пару стофутовых мотков проволоки для силков, плоскогубцы и кусачки, так как его собственные уже покрылись ржавчиной от постоянного использования в любой сезон, невзирая на дождь и снег. Все расходы были записаны на счет, который еще давно открыл для него Лонни. Теперь, видимо, оплачивать его будет Холли. Стоя у прилавка, Уилл внезапно вспомнил о медвежонке и попросил добавить к заказу еще пять бобровых капканов с поплавками. Большинство приобретений он запихнул прямо в рюкзак, а ловушки закрепил по краям.

Выйдя из магазина, он прошел дальше по улице и остановился у пустого дома. Сквозь стекло было видно стойку и аккуратные столики. Около года назад здесь находилось кафе, но теперь оно уже давно было закрыто. Охотник задумался, куда делись его владельцы. Чуть дальше, на другой стороне улицы, располагался бар.

Когда Уилл подошел ближе, он увидел, что предлагающая выпить вывеска погашена, а на окне висит табличка «Закрыто». Охотник снял рюкзак и прошелся вдоль витрины. Сквозь темное стекло можно было рассмотреть лишь тени и силуэты. Это было поводом для раздумий. Уилл не был дураком и не собирался им становиться.

Холли сказала, что Мэри Мэй и ее брат отправились обратно утром. Теперь он вспоминал ее слова, а еще ту надпись на фасаде маленького дома. Он бы не удивился, окажись это тот самый дом, о котором он спрашивал вчера, – дом, в котором была Мэри Мэй.

Сколько же должно быть дерьма, чтобы в нем начали захлебываться? Уилл обвел взглядом улицу, обращая внимание на то, сколько домов стоят заколоченными. Он еще помнил то время, когда в каждом была своя лавочка или магазинчик. Охотник не знал, когда все успело измениться, и не мог сказать, почему не заметил этого. Зато теперь все стало очевидно.

Он приложил ладонь к стеклу и придвинулся ближе, пытаясь рассмотреть происходящее внутри, но увидел лишь свое отражение. Он подошел к двери и подергал ручку, но все было заперто. Тогда он прошел вдоль витрины, свернул за угол в проулок и двинулся к служебному входу.

Дверь обнаружилась за мусорными баками и небольшой технической пристройкой. Уилл попытался ее открыть и с удивлением обнаружил, что она не заперта. Охотник на мгновение помедлил, а затем снял винтовку с плеча и взял в руку. Вряд ли ему придется ее использовать, но в баре мог оказаться еще кто-то, а значит, стоило подстраховаться.

Он толкнул дверь и оказался в кухне. Буквально в нескольких шагах, где кончался светлый линолеум, виднелась деревянная дверь в главный зал. Поверх нее выделялись в тусклом свете, проникающем с улицы, водруженные на столы стулья.

Уилл услышал голоса и замер у двери. Совсем рядом разговаривали мужчина и женщина. Охотник толкнул дверь и вошел в кухню.