– Ты что, к чаркам захотел?

Посреди водной поверхности выступал чудом уцелевший островок Леса. Буря его тоже изрядно потрепала, но деревья устояли перед ее натиском и теперь тянули к небу свои обломанные, лишенные листвы ветви. От берега до островка было метров двадцать, но метры эти были непреодолимы. Между ними была Вода. А где Вода – там чарки. А с чарками неразделима смерть. Это еще с пеленок впитывал в себя человек. Рэф предлагал безумную затею, и он это знал.

– Это не я захотел, – ухмыльнулся он. – Это ты пойдешь.

– Что? – вскочил Лэн.

– Ты сейчас пойдешь туда и нарубишь веток, – произнес Рэф.

– Сам иди. Мне еще пока жить хочется.

– Мне тоже. Но мне с Кри делить нечего. Тебе же, если появишься с пустыми руками, он кишки выпустит. Так что тебе терять нечего. Здесь или там – все равно загнешься. А так, глядишь, повезет.

– Нет! – судорожно вздохнул Лэн. – Лучше сдохнуть на суше, чем пойти на корм чаркам.

– Тогда подыхай! – в руке Рэфа сверкнул клинок.

Лэн был начеку. Отскочив к куче валежника, он выхватил из нее первую попавшуюся дубинку. Нож отлетел в сторону. Рэф, взвыв от боли, схватился за руку. Дубинка со свистом рассекала воздух, заставляя Рэфа отступать. Он прыгал из стороны в сторону, увертываясь от наседающего Лэна, но дотянуться до ножа не мог. И тогда он прибег к хитрости.

– Чарка! – заорал он, указывая за спину Лэна. Лэн испуганно обернулся. В следующий миг Рэф уже мчался к валежнику.

Теперь успех поединка склонился на сторону Рэфа. Озверелый противник был вдвое сильнее. Сбив Лэна на землю, он навалился сверху. Хрипя и задыхаясь, Лэн извивался в попытках освободиться от пережавшей горло дубинки. Но в глазах поплыли разноцветные круги, в голове завертелось, расплылось, и подступило безволие…

Когда он очнулся, Рэф сидел невдалеке, остругивая ножом дубинку.

– Очухался, – миролюбиво произнес он.

Сознание возвращалось медленно. Рушащийся Дом… Рука дяди Сэда, торчащая из камней… Кри… Хэнсомы… Драка с Рэфом…

Лэн вскочил на ноги. Рэф подтянулся, настороженно следя за ним.

– Не балуй! – с угрозой произнес он. – Во второй раз не пожалею.

Лэн стоял, пошатываясь. В глазах еще качалось и плыло.

– На, – нож воткнулся в землю у ног, – и иди. Только не делай резких движений. Иначе… – Рэф тряхнул дубинкой.

Это был конец. Лэн понимал безысходность своего положения. Он подобрал нож и, тяжело переставляя одеревеневшие ноги, направился к воде, чувствуя спиной сверлящий взгляд Рэфа.