Призраки замолчали, стон затих. Они просто смотрели на меня. А я на них. Я знал, что это моя жена и дочь. Каким-то образом симбиоз человеческого сознания и машины позволил заглянуть за грань, увидеть неведомое.

— Лив, ты слышишь меня? Это я, Джек.

Она поднялась с дивана, аккуратно поставила Джессику на ноги. Они обе подошли ко мне, остановились, будто вглядываясь. Затем Лив что-то сказала, и этот звук отозвался в моём электронном нутре. Радиоканал захлестнуло помехами, но автонастройка сработала, выбрав нужный диапазон.

— Мне очень жаль, Джек, — вот, что сказала Лив.

А затем они вместе с Джессикой поплыли по воздуху в сторону сломанной стены. Покинули дом, а пепел всё падал и падал, пока призраки окончательно не растворились в нём.

Я недолго находился в ступоре. Ринулся за ними со скоростью, развить которую позволяли мои силы. Нагнал их далеко за городом, около ямы в земле. Стон в этом месте стал особенно невыносимым. Вокруг воронки толпились призраки — тысячи призраков. Я подошёл поближе и увидел на дне воронки блестящий металл. Подкрутил зум и сразу понял, что там лежала невзорвавшаяся боеголовка.

— Джек, уходи, — умоляла меня Лив. — Тебе нельзя здесь находиться.

Я догадался, что они хотели сделать. Где-то внутри бомбы тлел сигнал, готовый активировать несработавшие цепи. Призраки не желали такой жизни, они надеялись уйти, раствориться, оказавшись в эпицентре атомного взрыва. Умереть во второй раз.

— Лив, пожалуйста. Я тоже теперь не человек, но без вас мне не выжить. Прошу тебя, — прошептал я.

Она услышала.

Теперь мы живём на Патосе. Вы не поверите, но я счастлив. Мы — не люди, но лучше так, чем пропасть в пустоте. Как ни странно, это сказала мне Клэр. Иногда мы с Лив выходим на обзорную площадку, смотрим вниз, на Землю и гадаем, что там происходит. Сгинули ли призраки или продолжают влачить своё жалкое существование? Остался ли кто-нибудь в живых из людей? Я провёл ещё несколько поисковых операций, но не нашёл никого.

Однако в космосе люди есть. Станция Цысинь снова вышла на связь. На этот раз Клэр смягчилась и позволила нам поговорить с китайцами. Я не знаю, хорошо это или плохо, но мы ждём гостей. Жизнь продолжается.