Анж молчала, не зная, что ещё сказать. Она так долго обдумывала, что расскажет Элис, но все мысли уложились в несколько несвязных предложений. Но главное, что она рассказала.

Элис сидела молча, отходя от шока и переваривая информацию. Она сделала большой глоток чая. Ещё с минуту в кухне Швиммеров стояла тишина. По лицу Элис не было понятно, какие выводы она сделала, но морщинка, образовавшаяся между широкими бровями, говорила о глубокой задумчивости. После она повернулась к Кристен – её лицо выражало лёгкое сомнение.

– Как ты это делаешь? Расскажи! – последнее слово прозвучало, как мольба.

– Ну, я как бы представляю определённую геометрическую фигуру, определённого цвета и мысленно вхожу в неё. – Кристен вышла из своего оконного оцепенения и повернулась к Элис.

– О! Как в астрал? Ведь так выходят в астрал, верно?

– В общем-то, да. Но дальше всё немного по-другому. Я точно знаю, о чём хочу получить информацию, и прошу своего ангела ответить на мои вопросы.

– Ангела? О! Он всегда тебе всё рассказывает? – Элис старалась не сильно давить на Кристен, но любопытство прямо-таки распирало.

– Ну, я так его называю. Он похож на ангела. Очень красивый и совсем юный.

Кристен не очень приятен был этот разговор. Он давался ей легче, чем первый раз с Анжелой, но посвящение ещё одного человека тяготило. Элис закусила губу, представляя милого юношу во всём белом, светлого и чистого, с крылышками, конечно.

– Когда это случилось? Как ты узнала?

– Мне было шесть лет, когда я начала слышать голоса.

– Голоса?! – Глаза Элис уставились на Кристен.

– Да, голоса. Сейчас они меня не тревожат. Это ангелы… и демоны… как бы… боролись за право общаться со мной… Тогда они все могли. Они показывали мне картинки, шептали что-то.

– И что сделали твои родители?

– Ничего. Они не знали. Я молчала. Боялась. Они и сейчас ничего не знают.

– О! Бедняжка Крис! Как ты с этим справилась… одна?

– Одна я была не долго. Однажды мне приснился мой ангел, и я впервые не испугалась. С тех пор я не слышала других голосов. Только его. Он красиво говорит. Его голос – тихий и бархатный. И у него добрые грустные глаза.

– У него есть имя? Как ты его называешь?

– Даймонд, – прошептала Кристен.

– Ты зовёшь парня «бриллиантом»? Он что, светится? – глаза Элис заблестели.