— И кто же к вам пожаловал? — осведомился я.
— Да, действительно... Кто вы такие, доблестные рыцари?
Вот те раз! А я-то надеялся перехватить управление программой: может, она способна отвечать на вопросы вне зависимости от того, кто их задает? Оказалось — нет. А я думал, что она сама назовет мое имя, не придется вспоминать. То есть... что это я? Я — Сергей Леонидов... Но это мое «мирское» имя, реальное, а вот виртуальное, электронное? Да, я же собирался его придумать сам! Сэр Леон — звучит? Еще как! Леон — значит, «лев». Подойдет. Для рыцаря — в самый раз. Вот так в самые неожиданные моменты и приходит озарение. Да, но отвечать-то бабуле все равно надо. А как? Да как положено!
— Что же это ты, бабушка? Не накормив, не напоив молодцев, да спрашиваешь? Ты ж сначала накорми, напои, а тогда уж и вопросы задавай. Не надо нарушать неписаные традиции. Тем более, что нас трое. Значит, тройного почета требуем.
Я хотел сыграть на магическом для всех сказок числе «три».
— А не заколдовать ли вас? — задумчиво произнесла она, далеко выпячивая нижнюю губу. — Кормить не придется...
Спутники мои побледнели.
- А мы уже и так заколдованные, — хладнокровно произнес я, имея в виду прежде всего себя, — так что я бы на твоем месте не рисковал. Минус на минус дает плюс.
- Это почему? — подозрительно спросила колдунья.
- Математику учить нужно, — важно ответил я, смутно сознавая, что начинаю повторяться.
- Ну, пойдемте, коли так, — предложила старуха, смахивая комаров с носа и стряхивая их наземь.
Оставив коней у коновязи, где предусмотрительно было установлено длинное корыто с овсом, мы вошли в избушку и огляделись.
Мне казалось, что внутри избушки мы и не повернемся, ан нет — она была словно «фиат» из рекламы: внутри больше, чем снаружи. Причем в несколько раз. Я думаю, при желании мы могли бы разместиться здесь вместе с лошадьми.
Да и интерьер мало напоминал виденные мною маленькие избушки.
Я смотрел по сторонам и все думал: почему мне до сих пор не встречаются знакомые по играм места? Должна же Вика хоть что-то заимствовать из существующих и существовавших программ? Вот, например, эта избушка и эта старушка — на Викином месте я бы их содрал из чего-нибудь наподобие «Crow». Ан нет: все кажется оригинальным произведением. Что ж, это еще раз говорит о Викиной квалификации.
Бабуля принялась накрывать на стол. Не то чтобы сильно хотелось есть (хотя давно подошло обеденное время), да и из соображений безопасности нам, вероятно, следовало бы отказаться от приема пищи — я не забыл предостережение доброго медведя, — но мне казалось, что никакое коварство со стороны колдуньи нам пока не грозит. Да и горяченького захотелось. Пахло, признаться, очень вкусно. На удивление вкусно.
Замечательно пахло. Я даже удивился: ну ладно, изображение, цвет, звук — на компьютере получаются очень хорошо, но они получались хорошо и в кино, и на телеэкране. А вот об электронном моделировании запаха пока вроде бы никто не заикался — откуда же тогда берутся все запахи? Или, находясь внутри программы, начинаешь чувствовать себя настоящим человеком? Или же это просто память подключается: видишь, что перед тобой, вспоминаешь, как оно пахнет, — и пожалуйста. А если встретится нечто незнакомое, что тогда?
Тонкий парок струился над тарелками. Из хорошего фарфора тарелки между прочим, с ручной росписью, а не с шелкографией.
Юнис провел над своей тарелкой правой рукой, будто крестя ее. Блеснул какой-то камень в печатке.
— Можно есть, — сказал он, — яда нет. Я усмехнулся. Сэр Жеральд тоже.