Я посмотрел на плечо. Свитер исчез. Теперь я лежал в клетчатой рубашке. Миг — исчезла и она. Меня раздевали на расстоянии. Теперь-то я поверю в истории о зловредных пришельцах!

Исчезла майка и я остался лежать абсолютно голый. Изверги! Сейчас, наверное, кожу сдирать начнут.

Только вот как и когда они меня похитили? И почему я ничего не помню? Отключили память?

В небесах вновь что-то замаячило. Я напрягся. Сейчас начнется...

Предмет подплыл ко мне и я увидел, что это... громадная кисть. Беличья. Или колонковая. Когда-то я в них что-то соображал. Или же данное устройство просто похоже на кисть?

Смутное подозрение закопошилось во мне. Даже не подозрение, а скорее предположение, догадка...

Но додумать я не успел: кисть прикоснулась ко мне — я ощутил холодок от ее прикосновения — и я стал изумрудно-зеленым. Вот-те на! «Зеленые человечки» в своего перекрашивают?

Кисть продолжала порхать вокруг, как бы в нерешительности. Потом снова прикоснулась. И я стал ярко-красным. Алым. Еще одно касание, и я — негр.

Блин! Я почувствовал, что ледяной ужас начинает охватывать меня. Холодок догадки, возникший где-то в затылке, подполз к сердцу, спустился под ложечку, заморозив желудок... и ушел холодить пятки. Душа в пятки ушла? Такая она холодная, оказывается?

Спокойно, спокойно. Это всего-навсего предположение, этого не может быть! Гнусное предположение, не спорю, и все-таки... вполне вероятное.

Кажется, я начинаю понимать, что это такое...

Ну, а что другое можно предположить? Никому никаких обетов не давал, ни одного инопланетянина в глаза не видел, стоял себе спокойно, трепался о прошедшей воскресной рыбалке... Может, в наказание за вранье — сюда? Да ну! Тогда бы здесь были все рыбаки на свете. Но с другой стороны: только я развел руки — показать, какую якобы поймал рыбу, — Димка Костин щелкнул своим «Полароидом». И вот я здесь.

Может, он — инопланетянин? Читал я, помню, одну книжку, там детей с помощью фотоаппарата воровали... то есть снимали копии. Может, и меня так? Это было бы понятней.

Но кисть, такая знакомая, и это перекрашивание... Ах, ты!..

Буря чувств разом забушевала во мне... А я-то думал, что такое невозможно! Перечислять — и то долго: страх, ужас, недоумение, любопытство, разочарование, печаль, досада, ненависть, апатия, жажда деятельности: куда-то бежать, что-то делать, кого-то бить... — как только все умещалось во мне?

Я понял!

И что с того, что я понял?

Вика! Это ее работа. Что она натворила! И я — уже не я. Меня нет. Вернее, есть, но...

Я — внутри графического редактора. Что она предпочитает — Corel, Photoshop, Photo-paint, Paintbrush? Впрочем, неважно.

Что она сделала? Очень просто: взяла мою фотографию — ту самую, с разведенными руками, засунула в сканер, превратила мое изображение в набор электронных импульсов, затем в графический файл... и вот теперь издевается. И я ничего не могу сделать.