– Ты шутишь.

Уэс стащил с себя перчатки и проверил карманы голыми руками.

– Наверно, я ее положил либо в доме Ритта, либо в гараже. Помню, я проверял громкость: покрутил колесико сразу, как ты мне ее дал. А потом…

– Неважно! Пошли!

Уэс двинулся первым. Он сошел с дороги и чуть не сорвался с крутой обочины. Ему пришлось ухватиться за обледенелый утес. Он обернулся и протянул руку Датчу. Следы Тирни четко отпечатались в глубоком снегу.

– Он даже не пытается замести следы, – сказал Уэс.

– Он бы не смог, даже если бы захотел. – Датч посмотрел на Уэса и впервые за два дня улыбнулся. – Значит, нам везет.

В отличие от него, они совсем не устали. Тирни отлично понимал это и удвоил усилия, стараясь оторваться от них на максимальное расстояние. Он ушел из коттеджа больше двух часов назад. Если не считать одной краткой остановки на отдых, он все это время двигался в тяжелейших из всех возможных условий, борясь с глубокой усталостью.

Он нырнул в лес, не тратя время на опознание двух мужчин на снегоходах. Ему не составило труда догадаться, кто они такие, и его догадка оказалась верна. Они то и дело окликали его, и он узнал их по голосам. Датч Бертон и Уэс Хеймер. Оба крепкие, оба в прекрасной спортивной форме. К тому же Тирни был уверен, что за последние сорок восемь часов ни один из них не попадал под машину, не получал сотрясения мозга и раны на голове, не растянул лодыжки.

И любовью ни один из них, скорее всего, не занимался на протяжении всей прошедшей ночи.

Да, по силе они, безусловно, превосходили его, но преимущество в силе не делало их ни на гран умнее. По правде говоря, они вели себя чрезвычайно глупо. Опытные охотники молчали бы в тряпочку, чтобы он не понял, где они находятся и какое расстояние отделяет их от него. Ему не раз приходилось слышать в «Аптеке Ритта», как они хвастаются своими успехами на охоте, но на самом деле им еще предстояло учиться и учиться тому, как преследовать дичь. Может, они решили, что двуногая дичь иначе реагирует на шум, чем животные?

«Только в одном можешь не сомневаться, Тирни, – сказал он себе, – ты – дичь».

Если у него и были сомнения, Уэс давно развеял их своим издевательским свистом, а Датч – откровенными угрозами, гулко разносившимися по заснеженному лесу. Как он и опасался, им нужен был Синий – живой или мертвый. У него были сильнейшие подозрения, что они предпочли бы последний вариант, особенно Датч Бертон, который уже не раз выкрикивал непристойные намеки на его отношения с Лилли.

Датч носил полицейский значок, но Тирни понимал, что этот «блюститель закона» пристрелит его при первой же возможности и не поморщится. Датч давно забыл, что он офицер органов правопорядка, клявшийся под присягой служить закону и защищать гражданские права личности. Он был ревнивым отвергнутым мужем, чья бывшая жена провела две ночи в полном уединении с другим мужчиной. Если он поймает Тирни в перекрестье своего прицела, спустит курок не задумываясь, даже с радостью.

Они почувствовали, что он выбивается из сил, и это их подстегнуло. Тирни не оглядывался, это лишь задержало бы его, но и не глядя, знал, что они нагоняют. Шум их преследования неумолимо приближался. У них было двойное преимущество: именно он прокладывал им дорогу. Им оставалось лишь следовать по ней.

Тирни обдумал возможность спрятаться и устроить им засаду. У него все еще был при себе пистолет, и пистолет все еще был заряжен, не хватало только пули, которую выпустила в него Лилли. Но по радиусу боя пистолет нельзя было даже сравнить с охотничьим ружьем. К тому же их было двое. Один мог держать его под прицелом, а другой в это время обойти с фланга.

И еще он боялся, что если остановится, то уже не сможет стронуться с места. Его силы были истощены. Он думал, что исчерпал весь запас сил вчера, когда пошел за лекарством Лилли, но лишь сегодня по-настоящему понял, что вот-вот рухнет. На ногах его держала лишь сила воли.

Стоило Тирни окончательно решить, что, если он хочет выжить, ему нельзя останавливаться, как у него на глазах переломилась ветка над головой, а через долю секунды раздался треск выстрела.

Тирни нырнул в снег и перекатился за валун.

– Хватит, Тирни, тебе кранты! – крикнул Датч Бертон.