— Ты договорилась с Сергеем Алексеевичем о занятиях?

Я кивнула. Но потом замотала головой.

— Он напряг для этого своего внука.

— Никитку? — тетя Таня явно обрадовалась. — Ой, он хороший мальчик! Я за тебя спокойна.

Я только захлопала ресницами, не веря, что парня с его «послужным списком» можно охарактеризовать как «хороший», и вообще оставлять его с девушками наедине. Мнению тети Тани я доверяла, как никому, но с утра она буквально обозвала его мартовским котом, а сейчас хорошим. Что-то не сходится.

— Ты на меня сильно разозлишься, если я тебе кое в чем признаюсь? — неплохое начало, теть Тань, заинтриговала так заинтриговала.

Она протянула мне файл с несколькими страницами договора, с печатью и подписями. Одна из них Даниловой, а вторая… Романовой — владелицы галереи!

— Что? Что это?

У меня руки затряслись, я пробежалась глазами по содержимому документа. В нем говорилось о том, что со следующей недели я буду учиться на престижных художественных курсах под началом Романовой.

— Я кое-куда сходила и кое с кем поговорила, — тетя Таня сияла, от моего обалдевшего вида. — Помнишь, я обещала уладить твой провал в галерее?

— Но, как?! Как вам удалось устроить меня? Она же не видела ни одной моей работы.

— Видела.

Я откинулась на спинку стула и вылупилась на опекуншу. Да она меня разыгрывает!

— Ну, я… тот портрет, — она опустила глаза, вроде бы стыдясь своего поступка, но я слишком хорошо ее знала. Она не испытывала ни капельки угрызения совести, когда была уверена в своей правоте. — И отнесла его Аглае Алексеевне.

— Она же испорчена! — я в ужасе вспомнила потеки краски.

В то утро дождь каким-то чудом едва задел мою работу. И это удивительно, потому что ливень стоял стеной. А на портрете было всего несколько капель, которые только добавили ему драматичности и даже сюжетную линию.

— Она прекрасна, что бы ты ни сказала, — Данилова выставила руку, пресекая все мои порывы поспорить. — Романова была очарована и попросила о личной встрече с тобой.

— О, нет…

— О, да!

— Она узнает меня и вышвырнет нафиг!