— Ты сдурел?! — я повернулась к Нику, хотела расцеловать его и поколотить одновременно. — Если бы не Николай Петрович, мы бы оба сейчас распрощались со студенческими!

— Сомневаюсь, цветочек, — мой репетитор пытался совладать с эмоциями, для него вступать в конфронтацию с начальством было слишком несвойственно. — Вместе со мной из универа ушли бы все гранты: уже полученные и все потенциальные.

— А ты самоуверенный! — и мне это чертовски нравилось.

— Если это касается учебы, да.

Я обняла его, наплевав на проходящих мимо нас студентов. Кто-то, узнавая меня или Ника, оборачивался и перешептывался. Странно, что мы до сих пор вызывали интерес, должны были, вроде, примелькаться вместе.

— Это было самоубийственно круто! — я пробралась ему под пиджак и погладила по спине, чувствуя тепло его тела сквозь рубашку. — Но больше так никогда не делай!

Он тихо хмыкнул и, ничего не ответив, просто обнял меня. Я прекрасно знала, что он сделает это снова и снова, если придется.

«Больше не подставлю ни себя, ни его. Буду учиться лучше всех!» — поклялась я про себя.

— Хорошо, что я закончил с делами чуть раньше, — Ник оставил легкий поцелуй на моем плече и взял меня за руку. — Пойдем, у меня кое-что есть для тебя.

Я пошла с ним чуть ли не вприпрыжку, зная наверняка, что это что-то классное. Мы ведь сегодня официально закрыли все мои долги.

Мы вышли на парковку, Никита снял с сигналки авто, и этот звук не принадлежал привычному Солярису.

— Да ладно?! — если бы можно было обнять машину, я бы это сделала.

Он приехал сегодня на Фольксвагене, привлекая внимание некоторых проходящих мимо студентов. Похоже, в нашем городе все знали эту машину, и никто не ожидал увидеть ее вне гоночной трассы.

— Что заставило тебя вывести его из тени? — я погладила капот.

— Машина должна ездить, — он небрежно пожал плечами и открыл для меня пассажирскую дверь.

— Ты сегодня меня очень радуешь.

— Это только начало.

— Знаю, ты не подведешь, — я не смогла сдержать шкодливую ухмылку.

Сегодня закончилось его условие не прикасаться друг к другу. Мы оба знали, что это значит. Месяц! Нет, больше месяца сплошных занятий, чисто платонических объятий и прогулок за ручку! Поверить не могу, что я не психанула и не набросилась на него…

Мы сели в салон, наполненный запахом чистой кожи и еще какой-то автохимии. Ник завел мотор и выехал, маневрируя между машинами. Я не могла оторвать от него голодных глаз, и помахала на лицо ладонью, щеки просто пылали. Иванов без слов потянулся к кондиционеру и уменьшил температуру. Мы обменялись понимающими взглядами. Я спрятала улыбку в широком воротнике вязаного свитера, когда он расстегнул верхнюю пуговицу на своей рубашке.