— Ваше отношение к магглам, то, что вы мне говорили в прошлый раз…

— Забудь, — вместо Малфоя ответил Реддл. — Абраксас у нас очень скользкий тип, если ему будет выгодно, магглы станут его лучшими друзьями.

— А то, что касается полукровок и магглорожденных? — осторожно уточнила Эйлин.

— С этим сложнее, — задумался Реддл. — Традиции довольно сурово относятся к подобным вольностям. Да тебе ли об этом не знать? Кого с родового гобелена выжгли?

— Но тогда можно ставить крест на всех начинаниях, и лучше вообще забыть обо всем, — Эйлин покачала головой. — Вам нужно убедить всех магов, что с вами во главе им станет лучше жить — всех, а не только избранных. И прежде всего, вы должны убедить в этом самих себя. Знаешь, что будет самым главным? — она обернулась и посмотрела на Тома. Тот стоял, скрестив на груди руки. — Самое главное будет не просто что-то обещать, это-то как раз легко. Труднее всего будет выполнить хотя бы часть своих обещаний, чтобы люди продолжали вам верить, иначе ни о какой отмене Статута не может быть и речи. Это же просто чудовищные перемены для всех магов, и они смогут их нормально пережить, если только во главе будет адекватное правительство, четко знающее, что оно делает. Иначе минимум, что вы получите — это основательный такой междуусобчик, а максимум — я даже боюсь себе представить.

На этот раз молчание затянулось. Долохов и Эйвери покачали головами, а Малфой, развернувшись, не сводил взгляда со своего лидера. Что, если сейчас все просто закончится? Ему до колик надоела эта игра в Пожирателей, и сейчас, когда появилась надежда на то, что они займутся настоящим делом, он очень боялся, что все начинания пойдут прахом. Покосившись на друзей, он увидел, что те смотрят на Тома с таким же жадным ожиданием.

Наконец Реддл отмер и внимательно оглядел свое ближайшее окружение.

— Эйвери, на тебе салоны и распускание нужных нам слухов. Антонин, сообщишь Игорю часть информации, но не всю, ему нельзя до конца доверять. На вас компромат на членов Визенгамота и министра с командой. Можешь задействовать всех, кого посчитаешь нужным. Я предоставлю имена тех, кто уже замарался, на них не стоит терять время. Абраксас, для начала набросай мне список самых непримиримых, я сам с ними поговорю, думаю, что найду нужные слова, — Реддл хищно улыбнулся, а сидящие за столом мужчины вздрогнули. — Да, и еще, с этого дня никакого самоуправства. Узнаю, что хотя бы одно из обвинений имеет к нам реальное отношение… — угроза повисла в воздухе, но никто не сомневался, что нарушившего это распоряжение можно будет только пожалеть.

— Мне нужны газеты, каждый день, — вклинилась Эйлин.

— Хорошо, будут тебе газеты. Пока все. Нас чаем кто-нибудь напоит?

Эйлин поднялась, чтобы принести чай и закуски, но тут закапал дождь.

— Ну что же, пожалуй, мы откланяемся, — Абраксас поднялся.

В этот момент подбежали взлохмаченные и вымазанные в земле дети.

Гости быстро ушли, не дожидаясь, пока дождь разойдется.

Ушли все, кроме Реддла, которого никто не приглашал остаться, но он в приглашениях не нуждался. Он терпеливо ждал, пока Эйлин приведет в порядок Северуса, затем без возражений выдержал обед вместе с Хадсонами, выражая глубокую заинтересованность рассуждениями Джона, и даже пару раз кивнул в нужном месте. Затем он так же терпеливо дожидался, чтобы Северус, вымотанный играми в саду, уснул под мерный шум дождя, и лишь когда Эйлин вошла в маленькую гостиную в своем флигеле, отложил в сторону газету, которую внимательно читал.

— Самым сложным для тебя будет перестроить своих собственных людей, — Эйлин села в соседнее кресло. — Я ведь тебе не нужна, ты сам все прекрасно знаешь.

— Мне нужно было, чтобы хотя бы еще один человек озвучил все это вслух.

— Надо же, ты, оказывается, можешь говорить нормально.

— Удивлена?

— Немного. Что случилось, когда ты «потерял вектор»?