Их — «тыловых героев», правда, никто не любил… Из мужиков… Хахаха!!! Опять, получилось как-то двусмысленно… Зато, очень любили многочисленные вдовушки, слетающиеся в Солнечную Пустошь в поисках лучшей доли.

…Улучив момент, когда здоровый как слон, но неуклюжий как медведь спецназовец непреднамеренно зевнул, одна гиперактивная старушенция выдернула за бороду одного из ходоков из строя и, с визгом:

— Это ты моей земли захотел, …идор плешивый?! — давай его мутузить.

Бедолаге ещё досталось кулаками, ногами да пару раз битами — когда тот же спецназовец, поймав его за воротник «стерлиховки», втянул обратно и поставил — как куклу, на ноги…

То и, дело какой-нибудь шибко юркий подросток, проскакивал между щитами и, изворачиваясь от «демократизатора» спецназовца, бил битой кого-нибудь из неправильных толкователей понятия «социальная справедливость»…

Летели камни, палки, комья сухой глины и земли — но, доставалось, в основном спецназовцам. Но, тем то, что? Они были в защитном снаряжении. А, вот — хоть и немногочисленные, попадания в ходоков… Во! Одного уже понесли! А, вот и, другого!

ТРЕТЬЕГО!!!

«Потери» растут! Надеюсь, не до смерти?!

Неточно брошенные предметы нанесли увечья и, кое-кому из толпы. Так, сказать — «friendly fire[36]»… Позже я узнал, что одному деду, даже выбили камнем глаз. Но, ничего! В Солнечногорском Госпитале — в данный момент известном на весь мир, ему вставили стеклянный глаз — за счёт «Корпорации» и, его бабка любить его меньше не стала!

И, слова своего я не нарушил, не подумайте! «Пальцем», их никто не тронул! По крайней мере, такие случаи официально зарегистрированы не были…

Ходоков провели «сквозь строй» — до самой площади перед Храмом… На одном из двух постаментах которой, стояла до сих пор та убоищная деревянная телега с сохой — с которых «всё начиналось». Второй же пьедестал под «монумент», символизирующий то — до чего мы в настоящий момент, «дошли»… Точнее — на чём докатились, до такой жизни…

Второй пьедестал был, увы — пуст! Ибо, в последнее время стоящий на нём восьми- тонный «Биндюг», не так давно сняли, отремонтировали и по своему прямому назначению. Таких грузовиков было катастрофически мало и, не фиг, ему на пьедестале загорать!

На площади уже стояли, всё те же — знакомые некоторым из них, раздолбанные рейсовые «Фердинанды» — на которых ходоков погрузили и вывезли за границы Солнечногорского Уезда. По домам развозить не стали, как в прошлый раз — ибо, я их в этот раз к себе на «уик-энд» не приглашал!

А «пулемётики» и «винтовочки» свои, мне мужики сдали — таки, да! Ровно в срок уложились, сиволапые… Правда, порченных много было.

…Это я, вообще, очень далеко от темы уехал! Ну, да ладно… Раз начал, то надо закончить.

Третья встреча с «крестьянскими представителями» у меня состоялась осенью восемнадцатого… Через год, значит. Ходоков было явно поменьше, все до одного они были мне незнакомы и, вид имели несколько пришибленный и просящий.

— Что в этот раз не так, вольные крестьяне? — спросил их, хотя я всё знал заранее, — на что, или на кого жалуетесь?

Ещё до того, как они сюда лапти навострили, я уже знал! Извиняюсь, дико — не лапти, а кирзовые сапоги моего же производства… В лаптях мужика, в центральной России, уже днём с огнём не сыщешь!

— Ты ж, говорил, Дмитрий Павлович…,- заныл один, мня в руках подшлемник, полагающийся к стальному шлему.

Эти шлемы — реплики стального шлема армии ГДР, выпускались у нас в «Корпорации» нескольких размеров и двух видов: гражданский — как средство защиты на опасном производстве и военный. Если не считать расцветки и веса, то гражданский стальной шлем отличался от военного толщиной металла: у первого толщина стенки была шесть десятых миллиметра, а у военного — один и одна десятая миллиметра. Кроме того, у военного стального шлема снаружи были дополнительные приспособления для крепления маскировочных чехлов и сеток… Ну, а подшлемники под шлемы были, практически одинаковыми.