Иветта поведала о своих родных. Отец ее из семьи разорившихся дворян, служит каким-то чиновником в местном управлении. В юности женился на дочери купца-судовладельца, от их брака родились пятеро детей, двое их них умерли еще в детстве. Из оставшихся Иветта средняя, кроме старшего брата — известного мне по недоброму случаю Кена, есть еще младшая сестренка Лаура, ей пошел семнадцатый год. Два года назад Иветту выдали замуж за сына богатого и уважаемого в городе Бернарда. О любви к будущему мужу речи не было, родители сами решили за нее. Ей еще повезло — Патрик не держал ее под замком, как некоторые ревнивые мужья, потворствовал прихотям жены. Детей у них нет, по чьей вине неизвестно, но Иветта все же считала, что не по ее. Если забеременеет от меня, то избавляться от плода не будет — Патрик все равно примет, ему нужен наследник.
Я рассказал ей о себе ту же историю, что и прежде остальным — потерял память, не знаю откуда и какого рода, только добавил о своих приключениях за минувший год и нынешней службе у Анри. Намекнул, что в семье ее мужа, возможно, ожидаются серьезные перемены к худшему — все решится в ближайшее время. На настойчивые расспросы своей возлюбленной ответил: — Мне пока нечего добавить, надо ждать ответа хозяина.
И тут же, неожиданно даже для себя, без всякого вступления и перехода сделал ей предложение: — Иветта, выходи за меня замуж!
Ошеломленный своими же словами, замер в ожидании ответа. Девушка тоже опешила, смотрела на меня недоуменно, наверное, не верила своим ушам. Произнесла растерянно: — Сергей, но я ведь и так замужем!
С той же неизвестно откуда взявшейся смелостью продолжал настаивать: — Разведись с Патриком! Он же тебе совершенно не подходит. А я люблю тебя, сделаю все, чтобы ты была счастлива!
Через долгую минуту раздумий и сомнений — они отчетливо проступали на ее лице, Иветта все же ответила, но как-то неопределенно, с прагматичной уклончивостью:
— Сергей, мы еще мало знаем друг о друге, нам не стоит торопиться. Мне с тобой сейчас хорошо, но как сложится дальше — одному Спасителю ведомо! Ты ведь скоро уедешь, а мне жить здесь. Так что будем вот так встречаться, когда наведаешься в следующий раз. Очень надеюсь, что от тебя у меня будет ребенок — я так хочу дитя!
Настаивать не имело смысла — юная дама сделала свой выбор: лучше продолжать налаженную жизнь с пусть и нелюбимым, но удобным мужем, чем бросаться в омут страстной любви с неопределенным будущим.
— Хорошо, Иветта, все оставим по прежнему, раз так ты хочешь. Но если надумаешь уйти ко мне — отправь весточку, приеду за тобой без промедления. С этим согласна?
После уже недолгого раздумья кивнула, прижалась лицом к моей груди и мы вновь слились в объятиях, отдались неуемной страсти.
Ответ от Анри пришел через месяц. Он написал в своей депеше, что приедет в Конт сам, велел дожидаться его приезда. Так что вынужденная остановка в этот портовом городе продолжилась, чему я нисколько не огорчился — роман с Иветтой вступил в самый разгар. Только перенесли наши свидания на другое время. Патрик, по-видимому, заподозрил неладное в вечерних отлучках своей жены, обязал ей быть дома к своему приходу со службы — отец Иветты пристроил его в свое управление на неплохое место, там он просиживал весь день, усердно трудясь под началом тестя. Пришлось мне выкраивать несколько часов — назначил специальное время в начале и конце рабочего дня для отпуска и приема товаров, работы с документами. Так что в перерыве мог делать все, что угодно, чем и пользовался — предавался плотской любви с неистовой дамой.
В первый же день после приезда купца Бернард признался тому в своем воровстве — ему, собственно, и не оставалось иного, когда я при нем дал хозяину подробный расклад по всем выявленным хищениям. Стал каяться, обещал вернуть украденную сумму. Что произошло между ним и Анри позже, не знал — купец велел мне оставить их наедине. Вечером, когда он вызвал меня в свою комнату, сказал, что уволил Бернарда и назначил управляющим другого человека — тот сейчас принимает все дела в торговом доме. Мне же наказал немедленно продолжить объезд оставшихся заведений. Не стал выяснять у хозяина, что он решил по уже проверенным, услышал от него только одобрение предпринятых мною действий.
На следующий день попрощался с Иветтой — она расстроилась, хотя и знала, что я со дня на день уеду. Мне даже показалось, что в какой-то момент готова была бросить все и уехать со мной — читал в ее мокрых глазах какую-то отчаянность, но все же сдержала себя, только просила вернуться скорей. И добавила: — Сергей, я чувствую, что у нас будет малыш. Приезжай скорей, мы будем ждать тебя — твой ребенок тоже.
У самого на глазах навернулись слезы — прощание с любимой отзывалось болью и тоской в сердце, ответил, прижимая ее к своей груди: — Обязательно приеду, Иветта. Сразу, как закончу с заданием хозяина. Если ты согласишься, то заберу тебя с нашим дитем.
Долго еще перед глазами стояла заплаканная Иветта, с тоской глядящая вслед мне. Не раз вспыхивало желание повернуть обратно, увезти ее даже против воли. Но так и уехал, оставив частицу своего сердца с любимой женщиной.
Продолжил путь на запад вдоль побережья, останавливался еще в двух городах. В них таких чрезвычайных ситуаций, как в предыдущих, не случилось, вынес предупреждение управляющим за терпимые нарушения. После же повернул на юг к провинциям в глубине страны. Мне еще оставалось проверить лавки в пяти городах, рассчитывал справиться за пару месяцев, когда прямо на тракте в открытой степи напоролся на банду грабителей. Близился вечер, до города Аргуни оставался еще час быстрой езды. Мы выскочили на скорости из-за поворота и чуть не въехали в стоящий на дороге обоз. Я полудремал в кибитке и едва не слетел с лавки от резкого торможения. Сонная одурь через мгновение слетела и только тогда почувствовал идущий из подкорки сигнал тревоги. После же услышал крики, ржание лошадей, лязг мечей.
Не сразу осознал — что же происходит? За все время путешествий в Леване мне ни разу не пришлось столкнуться с нападением на трактах — стража бдила на них неусыпно. Меч и нож в дороге я всегда держал при себе, доспехи же лежали в свернутом виде в ящике под облучком. Понадобилось какое-то время, пока на смену мирной расслабленности пришел боевой настрой. Соскочил с кибитки через задний борт, взял в руки меч и осторожно выглянул, высматривая — что же там впереди?
Совсем рядом, в двух десятках метров от меня, трое в латах атаковали двух противостоящих им бойцов, прижавшихся спиной к борту ближайшей повозки. Немногим дальше, у следующих колымаг, происходило то же самое — напавшие на обоз воины превосходящими силами давили на охрану. Сразу пришла мысль, что нападение не случайное — выучка у грабителей отменная, да и латы не бедные, совершенно не похожи на обычных разбойников. Защитники обоза выглядели примерно также, уступали только численностью. Похоже, что здесь, на моих глазах, идет операция захвата ценного груза, а я случайно влип в нее — к моей кибитке уже направлялись двое конных бойцов из резерва напавших.
Мысли заметались в голове — вступать в открытую схватку с хорошо подготовленными воинами слишком опасно, бежать также не имело смысла. Реально оценивал свои возможности — у меня уже год не было воинской практики, да и занимался с мечом урывками, больше для поддержания навыков. Оставался шанс выйти живым из передряги, если сумею использовать внезапность. Как только ближайший всадник приблизился на несколько метров, выскочил из-за кибитки, стелющимся шагом подобрался вплотную к нему. Уклонился от меча противника, попытавшегося разрубить меня, быстрым выпадом достал его в открывшуюся подмышку.
Через мгновение, выдернув меч, развернулся в сторону второго бойца, подступившего ко мне. Его меч уже опускался на мою незащищенную голову, я каким-то невероятным усилием и скоростью успел подставить свой меч и отвести удар. После сам атаковал, попытался уколоть в бедро, не закрытое доспехом. Противник отбил мой меч, сам нанес прямой удар в грудь, а потом снова в голову. Вертелся ужом вокруг него, отскакивая и сам нападая, пропустил укол в плечо, но все же держался, не уступал схватку. Увидел краем глаза еще одного противника, пешего, спешащего к нам. Отчаянным ударом — вложил в него всю силу, все же пробил защиту всадника, поразил его в подбрюшье, а потом рывком, освободив ногу из стремени, сбросил с седла. Пеший боец уже подбегал, когда я вскочил на коня и, ударив с силой по бокам, с места послал его в галоп.