Джастин переместился. Наши губы разделяла всего пара сантиметров. Словно заворожённая я смотрела на них и ждала того момента, когда они прикоснуться к моим.

Но этого не случилось.

Телефон снова неприятно завибрировал на деревянной поверхности.

Тихо выругавшись, Джастин, выпустил меня из своих рук и вернулся к столу. Оказывается, за время своей яростной тирады я успела переместиться за несколько метров от окна, к объёмным белым диванчикам. Без сил я рухнула на один из них.

– Внимательно, – по–деловому ответил Джастин, всё ещё поглядывая на меня.

С полминуты он слушал звонившего, затем, кивнув, сказал:

– Хорошо, спасибо, я свяжусь с ним позже.

Я нахмурилась. Что–то определённо было не так, только что? И тут, словно по щелчку пальцев, меня осенило. Мой телефон молчал. Было уже... Глаза метнулись к стене с часами. Два часа дня! А сотовый...

– Чёрт! – я схватилась за голову и унеслась в спальню.

Пошедший за мною следом Джастин застал меня за перетряхиванием сумочки. Я рылась в вывалившейся на белую простынь бесполезной мишуре. Не помню, забирала я его или не забирала из клуба, вдруг всё-таки захватила? Я ведь многое из вчерашнего вечера не помнила.

– Что ищешь?

– Свой сотовый, – не прерывая своего занятия, ответила я.

– В номере есть телефон, воспользуйся, – предложил Джастин, – или позвони с моего.

Я обернулась. Он стоял, прислонившись плечом к косяку двери.

– Не могу, мне нужна моя трубка, – упрямо произнесла я и внезапно вспомнила, что я оставила её на барной стойке в том ночном клубе. – Проклятье, – выругалась я, без сил опускаясь на разворошённую кровать.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍– Что такое?

– Я оставила телефон в клубе. Девчонки, с ума, наверное, сходят.

Вскочив, я дрожащими руками принялась запихивать всё содержимое сумочки обратно.

– Мне надо к себе в номер.

– Где ты остановилась?