— Это одно и то же дело? — наконец спросил Финлей.

Его поставленный гарвардский акцент прозвучал очень странно в этом обшарпанном кабинете. Патологоанатом пожал плечами.

— Со вторым трупом я работал только час, — сказал он. — Но, наверное, действительно одно и то же дело. Практически однозначно одно и то же оружие. В обоих случаях пули маленького калибра с мягкими наконечниками. Пули имели очень небольшую скорость, так что, по-видимому, оружие было с глушителем.

— Маленький калибр? — спросил я. — Что значит маленький?

Врач перевел взгляд на меня.

— Я не эксперт по стрелковому оружию, — сказал он. — На мой взгляд, двадцать второй калибр. По крайней мере, мне так показалось. Пули двадцать второго калибра с мягкими наконечниками. Возьмем, к примеру, голову первого трупа. Два небольших входных отверстия с рваными краями, и огромные выходные отверстия, снесшие пол-лица, что характерно для пуль маленького калибра с мягкими наконечниками.

Я кивнул. Именно такие ранения наносят пули с мягкими наконечниками. Попадая в тело, они расплющиваются. Превращаются в комок свинца размером с четвертак, кувыркающийся в тканях. Выходя из тела, вырывают большой комок. И аккуратную, неторопливую пулю 22-го калибра имеет смысл применять с глушителем. Глушитель бесполезен, если пуля имеет сверхзвуковую скорость. В этом случае она на всем пути до цели создает собственную звуковую волну, словно крошечный самолет-перехватчик.

— Хорошо, — сказал я. — Обе жертвы были убиты там, где их нашли?

— В этом не может быть сомнений, — подтвердил врач. — В обоих трупах очевидны признаки гипостаза.

Он посмотрел на меня, ожидая, что я спрошу, что такое гипостаз. Я это знал и без него, но решил проявить вежливость. Поэтому я изобразил недоумение.

— Посмертный гипостаз, — пояснил врач. — Покраснение тканей. После смерти кровообращение прекращается, так? Сердце больше не бьется. Кровь подчиняется закону всемирного притяжения. Стекает вниз по телу, в сосуды, находящиеся, так сказать, «на дне», как правило, в мельчайшие капилляры кожного покрова у пола или у того, на чем лежит тело. Первыми опускаются красные кровяные тельца. Они окрашивают кожу в красный цвет. Потом кровь сворачивается, и картинка фиксируется, словно фотография. По прошествии нескольких часов пятна уже не будут меняться. Пятна на первом трупе полностью совпадают с его положением на земле во дворе склада. Он был застрелен, упал мертвым, был избит ногами, затем пролежал около восьми часов. Тут нет никаких сомнений.

— Что можете сказать относительно побоев? — спросил Финлей.

Покачав головой, патологоанатом пожал плечами.

— Никогда не видел ничего похожего. Время от времени такое встречается в медицинских журналах. Несомненно, работа психопата. Объяснить это никак нельзя. Трупу уже было все равно. Он ничего не чувствовал, потому что был мертв. Так что, наверное, колотивший его просто дал выход своим чувствам. Невероятная ярость, огромная сила. Травмы страшные.

— А что насчет второго трупа? — спросил Финлей.

— Ему удалось убежать, — сказал врач. — Первый выстрел был сделан в спину с близкого расстояния, но он не был смертельным, и раненый побежал. По дороге получил еще две пули. Одну в шею, вторую в бедро, и она оказалась смертельной. Перебила бедренную артерию. Раненый добежал до насыпи у развилки, упал и умер от потери крови. Тут тоже нет никаких сомнений. Если бы всю ночь с четверга на пятницу не шел проливной дождь, вы бы увидели на дороге кровавый след. Раненый потерял не меньше полутора галлонов, потому что сейчас их в нем больше нет.

Мы молчали. Я думал об отчаянном рывке второго парня по дороге. Он искал спасения, а пули кромсали его тело. Обессиленный, он упал на насыпь и умер под тихий шорох ночных животных.

— Ну, хорошо, — сказал Финлей. — Значит, мы можем с большой долей вероятности предположить, что обе жертвы были вместе. Убийца встречает их со своими двумя товарищами, застает врасплох, дважды стреляет первому в голову, а тем временем второй пытается убежать и получает три пули в спину, так?

— Вы считаете, убийц было трое? — спросил врач.

Финлей кивнул на меня. Это была моя версия, поэтому объяснять должен был я.