Кейт

В ту ночь, когда Кейт Харкер решила спалить дотла школьную церковь, она не была ни обозлена, ни пьяна. Она пребывала в отчаянии.

Поджог стал ее последней надеждой. Кейт уже сломала нос одной девушке, курила в спальне, жульничала на первом экзамене и словесно изводила трех монахинь. Но что бы она ни делала, Академия святой Агнессы продолжала прощать нерадивую ученицу.

Вот в чем состоит извечная проблема с католическими учебными заведениями – преподаватели и наставники видели в Кейт заблудшее дитя, которое надлежит спасти.

Но Кейт не требовалось спасение. Она хотела поскорее выбраться отсюда.

Около полуночи кроссовки Кейт впечатались в землю под окном спальни. Ведьмин час – так обычно люди называли это темное время суток, когда неупокоенные души вырывались на волю. Неупокоенные души, да еще девушки-подростки, запертые в школе-пансионе слишком далеко от дома.

Кейт поправила сумку на плече и побежала по ухоженной гравиевой дорожке, ведущей к церкви Креста. Бутылки в сумке позвякивали в такт шагам, будто шпоры. Все емкости были однотипными, кроме марочного вина из личных запасов сестры Мерил – эту бутылочку Кейт держала в руке.

Раздался мелодичный звон колоколов, однако исходил он от храма побольше – как раз от церкви Всех Святых. Она была расположена на другой стороне школьного двора и никогда не оставалась без присмотра – сама мать Алисия, директриса Академии, ночевала в комнатке при церкви. Между прочим, Кейт была не настолько глупа, чтобы сжигать данное сооружение. Кейт не собиралась добавлять к списку своих злодеяний еще и убийство. Оно того не стоило.

Двери меньшей церковки были на замке, но Кейт сумела втихаря украсть ключ, когда ей пришлось торчать на нудной проповеди сестры Мерил про обретение благодати.