Его губы раздвигаются, язык высовывается изо рта, и он нежно проводит им передо мной, как обманчивая змея, которой он и является. Я чувствую, что могу упасть в обморок, в то время как мой взгляд переходит с его глаз на язык. Медленно, неуверенными движениями, мои губы наконец приоткрываются, и я обхватываю губами его ждущий язык. Двигаясь вперед, а затем назад, я сосу его как леденец, отрываясь от него в конце.

Его влажный, теплый язык ощущается на моих губах едва уловимым сладковатым вкусом, совсем не таким, каким я представляла себе вкус греха. Я прислоняюсь спиной к деревянной двери и смотрю на него, чувствуя, как меня охватывает странная волна удовольствия от этого простого, но совершенно незнакомого действия.

— Ты это почувствовала, — говорит он, его глаза изучают моё лицо. — Это покалывающее ощущение, которое пробегается по твоему позвоночнику и останавливается между твоих ног, заставляя мышцы напрягаться и сокращаться.

Я сглатываю, нахмурившись от его точного описания, прежде чем мои глаза смущенно опускаются на пол.

Его рука крепко обхватывает мою челюсть, притягивая моё лицо к своему.

— Эти чувства, эти мысли… эти желания, — его хватка смягчается, тогда как его пальцы пробегают по моей шее. — Они полностью заложены в твоей генетической структуре. Они возникли задолго до того, как мужчины придумали правила, чтобы контролировать твои глубины.

Я задерживаю дыхание, просто смотрю на него, когда его нос снова почти соприкасается с моим.

— Ты — женщина без голоса, Брайони, — шепчет он мне в губы. — Позволь мне быть горлом, через которое ты будешь кричать.

Я ошеломлена его словами и чувствую, словно я пьяна в его присутствии. По крайней мере, я предполагаю, что так чувствуют себя пьяные люди. У меня легкая слабость, голова кружится, и всё же каждая часть моего тела насторожена и жива, захвачена вихрем саморазрушения и питается персональным писанием, которое он исповедует.

Он наклоняет голову к моей шее, и я чувствую, как его губы касаются моей кожи. Он проводит ими по моей покрытой кровью груди, пока не становится передо мной на колени, его лицо оказывается прямо на одной линии с моей грудью. Мое сердцебиение учащается, когда обе его большие руки ложатся на мой живот. Он держит их там, прежде чем моргнуть и посмотреть на меня сквозь треснувшую маску черепа.

Зло может прийти к вам в разных формах. Соблазнение. Как змея, оно пробирается в мои вены, нащупывая глубину во мне. Достигнув костей, он плотно обвивает меня, пока моя жизнь не становится заложницей, и единственным её освобождением не является путь через его лабиринт. Он владеет мной. Моя свобода в его играх.

Медленно, его руки скользят. Одна ладонь движется вверх, пока его покрытые кольцами пальцы не оказываются под подолом моего хлипкого топа, а другая в это время движется вниз.

Я должна это прекратить. Мне нужно это прекратить. Каждая часть происходящего отвратительна. Непристойна. Разрушительна. Но я не могу заставить свой рот произнести эти слова, потому что какая-то саморазрушительная, тёмная часть меня жаждет этого ощущения неизвестности. Я нахожусь под его чарами, следую за ним в темноту.

Моё тело требует ощущений, которые мучают мой разум с момента встречи с ним. Это заставляет меня откинуть голову назад к двери, когда его левая рука проводит по ноющему месту между моих бедер, в то же время как его правая рука проскальзывает вверх и сжимает мою грудь.

Сдавленный стон вырывается из моего горла, и это удивляет меня, это полное отсутствие контроля.

Мой сосок, попав под влияние его пальцев, твердеет. Его пальцы впиваются в плоть моей груди, крепко сжимая её. Я чувствую прикосновение его большого пальца к нуждающемуся месту между моих ног, и мои ноги почти сдаются, моя рука хватается за дерево надо мной, а другая ладонь прижимается сзади к двери.

— Твой разум подсказывает твоему телу, как реагировать на инстинкт, стремясь получить вознаграждение, — бормочет он, касаясь моего бедра, прежде чем лизнуть кожу длинным движением языка.

Тело, о котором он говорит, пылает. Я вздрагиваю от ощущения его языка так близко к месту, что так требует прикосновений. Внезапно мне нужно, чтобы меня трогали везде и сразу. В местах, которые вдруг жаждут контакта с тем, чего я никогда не испытывала. Он берется за моё правое бедро, перекидывая его через своё плечо, открывая меня ему.

— Это тепло, что ты чувствуешь прямо здесь? — говорит он, перемещая свой рот на набухшее место, где только что был его палец.

Я опускаю голову и смотрю на него, пытаясь дышать правильно. Он глубоко вдыхает, впитывая мой запах, прежде чем его язык выскальзывает меж его губ, и я чувствую тепло его долгого, медленного облизывания моих шорт. Шорт, которые теперь кажутся мокрыми и прилипают ко мне. Его язык скользит по влаге, проникшей сквозь ткань, прикрывающей меня, и я задыхаюсь.