Я смотрю на себя в зеркало, облизывая губы. Представляю, как он подъезжает на своем шикарном джипе, обтягивающие брюки облегают его высокую фигуру, когда он устраивается на сиденье, его напряженные предплечья сгибаются, когда он направляет нас к академии…

— Это да или нет?

Его голос прерывает мои несдержанные мысли, и я прочищаю горло, понимая, что не ответила.

— Да. Да, было бы здорово, — я сглатываю, хмурясь на своё отражение.

Я теряю себя из-за неведомых мне желаний. Как будто мой разум становится всё более испорченным с каждым ночным визитом.

— Отлично, — говорит он, шум от воды становится громче. — Я буду примерно через тридцать минут. Подойдет?

Я думаю о том, как он, обнаженный, разговаривает со мной, вот-вот шагнет в горячий пар и воду, льющуюся из душевой лейки, позволяя ей пролиться дождем на его загорелое и подтянутое тело, омывая весь путь через дорожку светлых волос к его мужскому достоинству.

Соблазны кружат вокруг меня, затуманивая моё зрение. Тянут меня вниз, глубже, к самому дьяволу. Дьяволу по имени Эроу. Мой взгляд останавливается на ноже, торчащем из тумбочки в отражении зеркала позади меня, и в голову приходит мысль, которой раньше не было.

— Эм, — говорю я с пересохшим горлом, прочищая его. — Я буду готова.

Тридцать пять минут спустя Сэйнт везет нас в Академию. На промежуточном этапе, пока мы в процессе становления официальными членами церкви, мы обязаны преподавать эти уроки Катехизиса молодому поколению, обучая их Слову через тщательное изучение, объяснение и толкование отрывков.

Сэйнт придерживает для меня дверь, когда мы входим в здание, проходя по коридорам Академии Завета рядом со мной в общей тишине, пока мы не находим наш класс. Я остро ощущаю его высокое присутствие рядом со мной, когда мы стоим за трибуной, раскладывая книги и конспекты для подготовки к уроку. Он сглатывает, глядя на меня краем глаза.

— Тебе очень идёт такая прическа, — мягко говорит он, проводя рукой по шее, как будто не хотел сделать мне комплимент, но он всё равно выскользнул.

Я почти смеюсь над его комментарием, только потому, что причина, по которой я сегодня завязала волосы в хвостик, заключается только в том, чтобы скрыть тот факт, что мой преследователь отрезал прядь моих волос длиною в восемь сантиметров прошлой ночью.

Я должна быть в ужасе. В оцепенении. Искать вокруг себя лицо, его тень, кем бы он не являлся. Я должна кому-то рассказать. Предупредить вышестоящие органы, рассказать Мие подробности, сообщить брату… кому угодно. Но я не делаю этого. Я не могу заставить себя вторгнуться в то послание, которое он пытается мне передать, потому что, по какой-то странной причине, я отчаянно ищу большего. Теперь я вовлечена и мне любопытно, что всё это значит.

— Спасибо, Сэйнт, — я предлагаю ему маленькую улыбку. — За последние два дня ты сделал мне больше комплиментов, чем за все наше детство вместе взятое.

Он хихикает над этим, глядя вниз с неловким видом. На самом деле, это очень мило. Он прикусывает свою розовую губу, прежде чем его сияющие голубые глаза снова находят мои. Он флиртует со мной. Я чувствую это в воздухе, и по какой-то странной причине я не борюсь с этим, как должна была бы.

Студенты входят в класс, а я встаю прямо, поправляя юбку. Глаза Сэйнта не отрываются от меня ещё секунду, но мои уже прикованы к подросткам, опустившимся на свои места. Я быстро пересчитываю головы, понимая, что, должно быть, недостаточно подготовилась. Почему-то катехизисов на всех не хватает.

Я наклоняюсь к Сэйнту и шепчу ему.

— Здесь не хватает книг. Наверное, я неправильно посчитала или что-то в этом роде. Ты можешь начать, пока я сбегаю в офисную библиотеку и возьму ещё?

— Конечно, — любезно говорит он, кивая головой.