- Да ладно, отдохну ещё. Тем более, что скоро Лида должна домой прийти. Хотелось бы её повидать, а то если засну, то она злиться будет. И так переживает за нас, наверное.
- Вот и неправда, не переживаю я за вас идиотов совсем.
- Лида? Как ты так тихо вошла?
- Очень просто. Вы так орали, что если бы даже квартиру грабили, то никто и не услышал. Я, понимаешь, переживаю за вас, волнуюсь. Думаю, за что это вас сегодня товарищи в форме загребли. Прихожу домой, а тут вы чаи гоняете, курите и непонятно о чём треплетесь. Совесть иметь надо. Не могли сообщить, что с вами всё в порядке? И что это вы за типа второй день за собой таскаете? А то вы вчера в таком состоянии припёрлись, что расспрашивать было безнадёжно.
- Лид, во-первых, мы действительно не могли позвонить. Нам вначале телефон не дали, а потом неоткуда звонить было, во-вторых, это вовсе не тип, а мой родной дедушка. Так что не надо его оскорблять, пожалуйста, - обиделся Саня.
- Пока что единственное сходство, которое я вижу между тобой и твоим "дедом" - это то, что у вас обоих морды побитые. Видимо, талант в неприятности попадать тебе генетически передался.
- Да кто ж знал, что знакомство так произойдёт. Мы ж вообще случайно встретились, - и Саня вот уже в который раз за день пересказал Лиде события вчерашнего дня.
- Знаете что, ребят. Пойду я спать, наверное, - перебил я Бондаря на полуслове, - с вами хорошо, но голова болит дико. В общем, до завтра. Вась извини, что я так вот бросаю тебя с этими двумя, но сидеть больше не могу.
Пожелав таким образом спокойной ночи, несмотря на то, что на улице ещё только начало темнеть, я завалился спать. И всю ночь мне снились кошмары в виде гигантских немецких многобашенных танков, против которых воевали не менее гигантские советские человекоподобные роботы, подключённые к розетке, единственным оружием которых были виброножи, способные вскрыть танк как консервную банку.
В общем, утром проснулся я хоть и без головной боли, но и сказать, что выспался тоже было нельзя.
Сталинград. 18 сентября1940 года
- Михаил Ильич, подпишите проект.
- Товарищ Степанов, - Кошкин от волнения перешёл на официальный тон, - вы же должны понять, что это полный бред и разбазаривание драгоценного времени и ресурсов, которых у нас и так нет.
- Я же вам уже в сотый раз говорю - ваше бюро будет заниматься этим объектом только номинально. Ни о каком воплощении в металле, не говоря уже о серийном производстве, не будет идти и речи. У нас и так нет свободных мощностей, для реальных нужд, не говоря уже об этом.
- Евгений Алексеевич, да поймите и вы меня. У меня, после того как Харьков провалился неизвестно куда, оставшихся в КБ людей можно перечислить на пальцах двух рук. Поймите же и вы. Я не могу даже одного человека выделить для этого. Мы и так на СТЗ зашиваемся. Сроки летят, а обязательства с нас никто не снимал.
- Михаил Ильич. Давайте так. Вы подписываете бумаги. Выделяете людей. Помещение им. И пусть они в этом помещении занимаются своими делами. Документацию мы и сами попробуем составить. В конце концов, вы должны понимать, что это не моя идея. Весь этот проект курируется с таких верхов, куда нам и доступа нет.
- Ну, положим, выше товарища Сталина верха нет, - позволил себе улыбнуться Кошкин, - но и вы должны понимать, что вся эта ваша затея должна идти не в ущерб нашей основной задаче. А она нам поставлена совершенно однозначно - Сталинград должен дать стране танки. А ваша затея для меня вторична. У меня, между прочим, не менее высокие подписи в приказе стоят, чем у вас. Так что, давайте действительно искать компромисс.
Кошкину уже изрядно надоело спорить с неожиданно нагрянувшим в город на Волге старым знакомым из Харькова Степановым. Неизвестно, какой факт повлиял на то, что сюда направили именно его, но нельзя было сказать, что Евгений не выполняет приказы своего начальства.
Степанов, прибывший в прошлый четверг, сразу взялся за дело. В этом ему также помогло то, что НКВД явно действовало с СБХ сообща, а Евгений Алексеевич сразу получил поддержку от этой организации, начав проводить в действие план по созданию дезинформации в отношении истинного положения дел на СТЗ. Для этого был запущен слух, что КБ Кошкина, тут Михаил Ильич грустно усмехнулся, прибыло сюда для дальнейшей модернизации танков Т-35 и БТ-7М, ранее выпускавшихся на Харьковском паровозостроительном. Собственно сейчас от Степанов требовал от Кошкина того, чтобы эта модернизация была не только на бумагах, но и хоть как-то на деле. Естественно, всерьёз этим никто заниматься и не планировал - хватало проблем с освоением Т-55, но видимость создать было нужно.
- Хорошо, давай свою бумагу. Подпишу её, - не выдержал Кошкин, - но учти. Всё это будет только формально. Нет у меня времени заниматься твоими игрушками. Ты и сам знаешь, какие здесь были проблемы в твоём варианте, когда Т-34 осваивали. А сейчас совершенно другая машина в серию идёт. Так что не могу тебе кроме этого ничем другим помочь. Рабочих разве что можно выделить для макетов твоих, но это тебе с Дулькиным и Сапожниковым говорить надо. Всё-таки они здесь главные, а не я.