Она улыбается и машет мне на прощание.

— Увидимся позже, мам.

Если бы мамина подруга, Стейси, не была владелицей кафе «Willow-Creek», я бы не пошел и присоединился к папе в «Old-Mill». Но я знаю, что если не приду на это мероприятие, то никогда не услышу его конца.

По дороге к машине я замечаю, что джипа Марлоу нет на подъездной дорожке, а в ее доме полная темнота, если не считать лампы в гостиной. Это странно, ведь в это время она обычно рисует в своей студии, и в доме горят все лампы.

За последние пару недель я бесчисленное количество раз отвлекался, не в силах удержаться от того, чтобы не посмотреть, как она рисует, когда я должен работать. Это гипнотическое зрелище — наблюдать, как она теряет себя в процессе превращения простого холста в нечто необычное. Как сосредоточенно шевелятся ее губы, как исчезает окружающий мир.

Каждый мазок ножа для палитры — свидетельство ее самоотверженности, словно она вкладывает частичку своей души в разворачивающийся перед ней шедевр.

Непременно каждый сеанс рисования она заканчивает хотя бы с одним пятном краски на лице. И каждый раз мне хочется стереть его, как я сделал в тот вечер в ее студии пару недель назад. Часто я мысленно делаю еще один шаг вперед и представляю, как провожу краской по ее шее, по ключицам, по выпуклостям грудей.

Я встряхиваю головой, пытаясь выкинуть из головы все мысли о Марлоу, и сажусь в машину. Мне нужно помнить, что она няня моей дочери, на десять лет младше меня, и что ее солнечный нрав меня раздражает.

По крайней мере, раньше раздражал.

Не зря я избегал ее как можно дольше после нашей встречи на кухне на прошлой неделе. Она морочит мне голову, и я не знаю, как с этим покончить.

Может быть, моя мама была права, предлагая мне пойти куда-нибудь сегодня вечером. Это лучше, чем сидеть дома и следить за студией Марлоу, гадая, где она, с кем она и что делает. Сегодняшний вечер мог бы отвлечь меня от ее постоянных мыслей.

Дорога до кафе «Willow-Creek» занимает меньше десяти минут — одно из преимуществ жизни в маленьком городке. Однако мне приходится парковаться за несколько кварталов, что странно, потому что в этой части города обычно мало народу.

Когда я вхожу в кафе, Стейси стоит за стойкой администратора. Ее каштановые волосы собраны в низкий пучок, на ней бирюзовая рубашка на пуговицах и черные брюки.

— Привет, Дилан. — Она приветствует меня теплой улыбкой. — Я бы спросила, хочешь ли ты занять столик, но я только что разговаривала по телефону с твоей мамой, так что знаю, что ты здесь не на ужин. — Она подмигивает. — Почему бы тебе не пройти в заднюю часть? Они уже начали, но я уверена, что тебе без проблем найдут место. Удачи.

Она отходит, чтобы усадить пару, ожидающую столик.

Я пробираюсь в заднюю часть ресторана и с удивлением обнаруживаю, что зал для мероприятий переполнен. Должно быть, сегодня здесь собрались и другие одиночки из окрестных городов.

Столы выстроились в ряд: женщины сидят по одну сторону, мужчины — по другую. И тут я замечаю табличку на меловой доске, прислоненную к двери: «Добро пожаловать на встречу быстрых свиданий в Аспен Гроув»

Вы, наверное, шутите.

Моя мама обманом заманила меня на мероприятие по быстрым свиданиям. Я должен был узнать больше подробностей, прежде чем соглашаться прийти. Мы поговорим о границах, когда я вернусь домой, что произойдет гораздо раньше, чем она ожидала, потому что я не останусь на это мероприятие.

Я уже готов быстро уйти, когда замечаю в другом конце комнаты знакомое лицо, обрамленное золотистыми светлыми волосами и поразительными глазами — один голубой, другой зеленый.