Поднимаюсь наверх, захожу к своей малышке и смотрю на зайчика, которого она прижимает к себе и улыбается. Эту игрушку ей подарила Ева, эта игрушка стала для неё любимой. Я вдруг вспоминаю то, что Загадка подарила мне цифровую фоторамку и начинаю смеяться в голос. Она намекала мне, что в скором времени я могу лишиться того, что важнее жизни для меня, своей дочери. Неужели рассчитывала, что я останусь с этой проклятой вещью и буду довольствоваться ею, любуясь на снимки моей малышки? Я думаю о том, что если бы Ева и была матерью Саши, то она, скорее всего, даже и не подумала бы отнимать у неё отца. Моя девочка любит меня. Каким ударом по её психике стал бы побег? Подумала ли об этом Загадка хоть на секундочку? Я тону в собственных мыслях. Стою рядом с Сашей, смотрю в её безмятежное личико и думаю. Даже не замечаю, как быстро пролетает время. Варвара Никитична подъезжает к дому, и я спешу спуститься, чтобы встретить её. Забираю её сумку с вещами и оставляю в коридоре, а сам спешу включить чайник.

— Нужно было раньше позвонить, Димочка, я бы сразу примчалась. Ну рассказывай, что приключилось у вас?

Я думаю, можно ли рассказать ей о Загадке? О том, как та вторглась в мою и Сашину жизни, а потом планировала ударить в спину? По сути, мы были знакомы с Варварой Никитичной ещё до рождения Саши… Я нанял её, когда Вера была беременна, чтобы дома кто-то постоянно находился и помогал ей в случае чего, и за это время женщина успела прекрасно зарекомендовать себя. Она чиста как стёклышко и уже давно стала частичкой нашей семьи. И я вываливаю на неё всё, что случилось, пока женщина отсутствовала.

— Димочка, всё может быть… Вера ведь не сильно берегла себя во время беременности… Что, если она родила неживого ребёнка и заставила врачей в той клинике подменить малыша? Ведь по УЗИ вы ждали сына, насколько мне известно?

Я думаю… От этой мысли мне становится плохо. Что, если это правда? Что если моя Сашенька мне неродная дочь? Теперь уже для меня это не имело бы совершенно никакого значения… Вот только если Ева её мать, то она отнимет у меня малышку, и я ничего не смогу с этим поделать… Никакие деньги мира не позволят разрушить ту связь, что образовалась между Евой и Сашей с их самой первой встречи.

— Я не знаю, что мне делать, Варвара Никитична! — мотаю головой я, понимая, что попал в какой-то тупик… В безвыходную ситуацию, сбежать из которой уже вряд ли смогу.

— А ты попробуй наладить отношения с той женщиной… Как ты говоришь её зовут? Ева? Попробуй поговорить с ней нормально, попробуй дать ей то, в чём нуждается каждая женщина — ласку и заботу… Если она мать Саши, она не захочет навредить девочке, никакая мать не захочет. Саша считает тебя своим отцом, да так и есть, скорее всего, но если кто-то когда-то ошибся, то быть может, тебе следует договориться с Евой? Стать с ней семьёй?

Меня пробирают до мурашек слова Варвары Никитичны. Я благодарю её за этот разговор и иду к дочери, решив, что посплю сегодня рядом с ней и буду оберегать её сон. И я думаю, что женщина права — если меня обманули, если Саша не моя дочь, то я мог бы попытаться договориться с Евой. Мне казалось, что она тянулась ко мне, у нас с ней возникла незримая связь на физическом уровне… Но тут же я вспоминаю её разговор по телефону, разговор с человеком, который мог бы быть её отцом… Нет! Я не позволю ей и близко подойти к моей малышке! Я сотру её в порошок, если посмеет отнять мою девочку. Я не стану договариваться. Я просто уберу её со своего пути. От этой мысли я становлюсь ненавистным самому себе, но ничего не могу поделать с собой. Я готов вгрызаться в горло за своё маленькое сокровище, потому что без неё мне и жизнь не нужна. Мне ничего не нужно без Сашульки… И я буду до последнего вздоха бороться за неё.

Я вхожу в спальню своей малышки, сажусь в кресло, откинувшись на его спинку, и любуюсь маленькой милейшей мордашкой, пока поволока сна не затягивает меня, а наутро я просыпаюсь от вибрации телефона в руке.

Это из клиники…

Мне ответили, что сделать анализ ДНК можно, несмотря на простудные заболевания у ребёнка… Кроме того, можно не тащить Сашу с собой, а просто отрезать небольшую прядку её волос или принести соску, если она всё ещё пользуется ими. И я решаю, что первое в нашем случае подходит больше всего.

***

С Евой мы встречаемся около клиники. Внутри просыпается сразу несколько желаний, которые тут же начинают бороться друг с другом: одно из них — схватить её за горло и лишить жалкой жизни, а второе — впиться в ее губы и доказать, что спорить с возникшими ко мне чувствами бесполезно. Ведь они у неё точно возникли, я почти был уверен в этом! Вот только я глушу этот порыв, не позволяю даже прикоснуться к ней и просто прохожу мимо. Придерживаю дверь, позволяя Еве юркнуть в здание клиники вперёд меня, а затем иду за ней, втягивая носом аромат её тела. Она нервничает, но, несмотря на это, пахнет приятными духами. И мне хочется дышать ими всю жизнь, но я вспоминаю слова Варвары Никитичны о том, что Ева может оказаться всего лишь подсадной уткой от конкурентов, от тех, кто сильно хочет избавиться от меня. А лучший способ избавиться от меня — раздавить морально.

— Почему мы приехали именно сюда? — нервничает Ева.

— Здесь рожала моя жена. Конечно, за три года персонал тут сменился, но я доверяю этой клинике. Кроме того, они отправят материал в независимую лабораторию… — стараюсь говорить как можно спокойнее и не выдавать голосом то, что кипит внутри. Не хочу показаться похожим на психа.

— Я тоже рожала здесь! — глухо отвечает Загадка и отводит взгляд в сторону. — Мы бы не могли выбрать другую клинику? Я не доверяю этой… Они обманули однажды… Могут обмануть теперь. Их результаты не окажутся достаточно достоверными, ведь всегда можно зап-п… — она заикается, а я понимаю, что она хочет сказать и хватаю её за руку, заставляя посмотреть мне в глаза.

— Ты хотела сказать заплатить? Поверь мне на слово: я не стану этого делать. Мне самому интересно узнать, на чьей стороне правда… Я человек слова, и я не разу не обманывал тебя…

Ева молча пожёвывает губами в попытке возразить, но она прекрасно понимает, что бороться со мной бесполезно, поэтому ничего не говорит.

Мы быстро сдаём всё необходимое в процедурном кабинете, и когда я оплачиваю анализ, то внимательно смотрю на девушку, которая сидит за стойкой регистрации.

— Как быстро мы можем получить результаты?