Целый месяц они тогда провели в камышовой глухомани соседнего штата и остались довольны. А на следующий год Стив выкинул идею ехать на озеро Ньюбелл, где парни смогут завязать с ширевом. Эвану не совсем по душе было такое дальнее путешествие на рыбалку. «Это же в тысяче миль к северу, в Канаде. Зачем так далеко забираться?» – заметил он Стиву. Шеймус поначалу вроде тоже не горел желанием ехать к чёрту на кулички, однако поддался, как обычно, влиянию старшего брата и в конце концов сказал Рэтлифу: «Поехали, Эван. Тут всё равно только со скуки подыхать. Да и деньги просадим не так быстро». Немного поупиравшись, Крыса согласился: «Ладно, поедем. Но тогда завяжем в следующий раз… Может быть. Без ширева – не поеду!» Стив досадливо махнул рукой – и они отправились к Ньюбелл.

Были там через два дня, на третий. Оставили машину на стоянке возле мотеля и до озера добирались пешком, потому что туристам и рыбакам въезд в десятимильную зону вблизи водоёма был запрещён.

А в самый разгар их рыболовного отдыха русские развязали войну.

До чего же нервной была её первая неделя! А пожалуй, что и две. Да, две недели парни толком очухаться не могли. И дело не в том, что Эван и Шеймус часто ширялись, а в том, что развязал Стив! Стив развязал! А чего терять, если не сегодня-завтра отправляться на небеса? Через неделю всех троих даже сильно нервировало то обстоятельство, что ужасные дни и ночи сменяют друг друга, а смерть не приходит. Как же так? Ведь всем известно: должен быть большой «бумс» – и всё! Ну, останутся несколько человек где-то, а вокруг – смерть и ядерная зима. Ни пить, ни есть нельзя. Мир должен погибнуть сразу – это понятно даже последнему дебилу в трущобах Гарлема, хотя там путают «радиацию» и «радиостанцию» и слабо представляют разницу между этими понятиями.

А потом пришло понимание, что они и есть те самые счастливчики, которые одни только и остались в живых. Им выпала удача пережить человечество! Но осознание избранности не надолго обрадовало парней. Наоборот, им захотелось конкретно обдолбиться, когда они поняли, что наступает ядерная зима, вокруг всё заражено, а им предстоит каждый день добывать себе пропитание и бороться за жизнь с мутантами. Поэтому, когда они в те первые дни пару раз из своих палаток видели вдали людей, то воспринимали их как хищных соперников, готовых убить за дохлую крысу, либо как мутантов, готовых убить любого от злости на то, что русские поломали им жизнь и генетический код.

Героин раскрашивал мрачные будни ядерного апокалипсиса. Однако возникли трудности с едой. Небольшой запас мясных консервов и хлеба быстро закончился и рацион выживальцев полностью заняла рыба. А нормальный человек… это не какой-то там баклан. В общем, вылезла проблема со специфическим душком и жидкой консистенции. Из-за того, что парням было реально страшно, они всё ближе и ближе к палаткам справляли большую нужду. В один из вечеров, выбежав из палатки отлить, Стив подорвался на мине человеко-рыбьего происхождения.

Выкрикивая подходящие к случаю выражения, он немедленно объявил сходку. Сходка, на которой ботинками Роксби атмосфера была испорчена похлеще, чем ракетно-ядерной перестрелкой великих держав, «остатки» человечества приняли три исторических решения: первое – переселиться подальше от спонтанно возникшего минного поля, второе – гадить в специально отведённом и достаточно отдалённом месте, третье – пока под воздействием радиации на затылке не отросла дополнительная пара глаз, брать на справление нужды товарища (чтобы не так страшно было).

Интимности в отношениях парней прибавилось, но жизнь наладилась ненадолго. Одна за другой подкатывали проблемы широкого плана. Во-первых, становилось всё холоднее, и ночами доходило чуть ли не до заморозков. Сейчас это обычное сезонное похолодание воспринималось как наступление «ядерной» зимы. Во-вторых, разрядились батарейки в фонариках и ожидалось, что вот-вот закончится газ для плит. С хворостом для костра дело тоже обстояло не просто. В-третьих, кончилось ширево, и когда делили последнюю дозу, в воздухе запахло завистью, злобой и даже умышленным убийством по корыстным мотивам.

Последние несколько дней затворничества были самые мрачные. Подул северный ветер, небо затянули тяжёлые тучи, опускавшиеся чуть ли не до вершин елей. Пережив апокалипсис, парни теперь смотрели на тучи и ждали кары Страшного суда в виде радиоактивных осадков. Наконец хлынул нескончаемый дождь.

При обилии воды парни, однако, страдали от жажды. Казалось, каждая капля несёт в себе радиоактивную частицу. При этом по способам защиты от радиации у парней было очень мало знаний. Впрочем, некоторую информацию они успели почерпнуть из текстовых инструкций, присланных на мобильники в первые сутки-двое после нападения русских. Аккумуляторы мобильников давно разрядились, и им не только неоткуда было получить информацию, но они даже не могли прочитать инструкции. Будь парни посмекалистей, то отключили бы два аппарата и пользовались одним, тоже включая время от времени, пока не израсходовался бы его заряд.

Добавляла своих эффектов и начинающаяся ломка.

Эван, как и его товарищи, почти не помнил её первые два дня. Но очухавшись (это было ранним утром), он вылез из палатки, взглянул на едва видимое сквозь туман солнце, спустился к воде – и стал пить, черпая ладонями. Какая-то граница внутреннего мира была пройдена в тот день всей троицей. Страх не ушёл совсем, но перестал сковывать.

И парни начали обсуждать, куда двинуться, потому что просто надоело сидеть на одном месте. Они всё ещё опасались попадания в плен к русским, если выйдут на дорогу, и боялись радиоактивных следов, оставленных облаками взрывов, но желание увидеть изменившийся мир и необходимость разнообразить пищу толкали их к перемене места. Решили идти к мотелю.

Однако ночью раздался двойной раскатистый грохот, вода в озере покрылась рябью так, что отражение луны превратилось в белое размытое пятно, а спустя некоторое время вдалеке на западе показалось слабое зарево. Это был ядерный взрыв, как поняли парни. Насколько далеко он произошёл, они не знали.

Уснули нескоро. А утром были разбужены звуком реактивного истребителя, пролетевшего в нескольких милях к северу. Сошлись во мнении, что это русский самолёт, и решили пока повременить с уходом, хотя стало понятно: они не единственные выжившие.

Но спустя несколько часов случилось событие, в корне поменявшее настрой бывших любителей рыбалки. Примерно в полдень послышался гул, который был для Эвана и Стива как родной. Они выбежали из палаток. Их лица озаряло радостное ожидание, азарт! Через несколько мгновений они начали с возгласами указывать друг другу на юго-восток, откуда, усиливаясь, доносились хлопающие звуки и рокот. А затем над деревьями показались два «Оспри⁷»! За ними ещё два, ещё и ещё – восемь машин! Они пролетели над озером, ближе к перешейку, отделявшему его от соседнего. Вслед за конвертопланами летели «Чинуки⁸» – шестнадцать штук!

Парни носились по берегу, забегая по колено в холодную воду, прыгали, махали винтокрылым машинам и орали. После этого они просто не могли оставаться на опостылевшем берегу ни минуты!