В соответствии с написанным на упаковке на счету симкарты уже было пять евро. На несколько звонков хватит, а там разберемся. Телефон преподнес Виктору приятный сюрприз — он был почти заряжен. Значит, не так уж и долго трубка провалялась в магазине.

Активировав симку, Виктор набрал смоленский номер. Прижав телефон к уху плечом, он помешивал макароны и слушал гудки, и с каждым новым к горлу подступал горький ком. Казалась, прошла целая вечность, прежде чем на том конце ответили.

— Да.

— Папа!

— Витя! — закричал отец. — Ты куда запропастился?! Ты ж нас чуть с ума не свел!

— Боря, ну-ка дай трубку, — послышался рядом суровый голос матери, спокойный, твердый и оттого особо устрашающий.

— Привет, мама. Извините, я тут был занят.

— Это чем же? — мать не сумела удержаться в образе железной леди, вот-вот сорвется на плач.

— Выживанием, чем же еще. У нас в городе, похоже, совсем никого не осталось. Только одно окно горит на всей улице, да и то непонятно, есть там кто живой или просто забыли свет выключить. А у вас как?

— Плохо, — бесцветным голосом ответила мама. — Добралось и до Смоленска несчастье. Дома сидим, продукты заканчиваются, а по улицам эти сумасшедшие разгуливают. Помнишь Рустама Ахметовича из третьего подъезда?

— Ну, предположим, — Виктор действительно смутно припоминал добродушного старика, каждый вечер прогуливавшегося с любимой дворняжкой по кличке Плюшка. Та, даром что пережила добрую половину своих «дворянских» подружек, всегда источала такую энергию, какой не могли похвастаться иные щенки. Дети собаку любили, кстати…

— Даже его не пожалели, — вздохнула мама. — Голову ему разбили, сволочи.

— Убили, что ли?

— Убили, ой жестоко убили. Налетели вчетвером, свалили с ног, да он головой на бордюр и налетел, крови было… А потом меж собой драться-кусаться начали, и одному аж шею прокусили. А какой-то звук-то был, ужас, Витя, как страшно! Все это так страшно!

— Они никого не жалеют, — вздохнул Виктор, во всех красках вспоминая виденное накануне. — Они же не понимают, что делают, мама. Это болезнь, это точно хворь какая-то, пока нам непонятная.

— Ты-то там как?

— Я всем запасся, недели полторы-две точно протяну. А вот вам что делать? Буду думать, как помочь. Интернета еще нет, не взял с собой ноутбук, идиот. Но, думаю, и так понятно, что самолеты и поезда уже не актуальны.

— Да, в новостях вчера сказали, что отменили все рейсы.

— А что еще говорят?

— Сегодня уже ничего, — призналась мать. — Нет сигнала ни по телевизору, ни по радио. Вчера-то один канал только работал, да и то с перебоями. Еще бы лебединое озеро включили, болваны.