Последняя представляет собой детище Сайеда Амиди, словоохотливого иммигранта из Ирана, учредившего бизнес-акселератор еще в 2006 году. Эту удачную идею он превратил в глобальную франшизу, привлекающую стартапы по всему миру. В настоящий момент подразделения Plug and Play имеются в Канаде, Испании, Сингапуре, Иордании, Дагестане, России, Польше и Мехико. Еще четыре подразделения работают в США. В разных уголках мира и в Кремниевой долине существуют различные варианты этой программы – Boost, Hero City, Y Combinator, 500 Startups. В их основе лежит примерно одна и та же идея. Различие между бизнес-инкубатором и бизнес-акселератором довольно туманное, но последний основан на концепции быстрого развития. Объявив себя «Кремниевой долиной в миниатюре», Plug and Play объединяет стартапы, корпорации, венчурный капитал и университеты и привлекает туда компании. Оказалось, что это на удивление успешная, эффективная модель. Сотни стартапов возникали в кампусах, к лету 2014 года продолжали работать около 325 из них, и лишь некоторые добились миллиардных объемов продаж.
В Саннивейле имеется довольно большой университетский кампус. В его центре расположен огромный офис с открытой планировкой для стартапов, по площади превышающий футбольное поле. Многие компании создают своеобразные кластеры, разместив свои офисы вокруг офисов крупных корпораций, например Volkswagen и Panasonic. Другие формируют офисные кластеры по отраслевому и технологическому принципу: например, офисы всех биткойнеров разместились в одной большой секции. В центре есть конференц-зал, постоянно действующий экспоцентр и даже большое патио с видом на заснеженные горы Санта-Клара.
Бизнес-инкубаторы приглашают в качестве наставников людей с опытом ведения предпринимательской деятельности в той же области, что и стартап. Основатели стартапов получают возможность установить контакты с венчурными инвесторами, топ-менеджерами корпораций, представителями университетов. Взамен всего этого Plug and Play становится владелицей части акций в каждом стартапе. Обычно это пятипроцентный пакет акций на сумму 25 тысяч долларов. В идеальном варианте это обоюдовыгодное соглашение. Компаниям открывается доступ к опыту и финансовым ресурсам, которые они не могли бы получить иначе. А бизнес-инкубатор занимается, так сказать, «окучиванием десятков ростков». Если хотя бы один из них даст урожай – а в этой программе принимали участие такие компании, как PayPal, Dropbox и Zoosk, – это уже окупит все затраты и принесет прибыль.
В июне 2014 года Plug and Play проводила свою ежеквартальную однодневную выставку – мероприятие, направленное на установление деловых связей, – которая завершает каждую программу бизнес-акселератора. На выставке обычно присутствуют инвесторы и руководители стартапов, проводятся презентации и дискуссии, и все это завершается так называемым питчфестом, когда каждый стартап делегирует по одному представителю для выступления с коротким питчем на сцене перед сотнями заинтересованных инвесторов со всего мира. Это знаменательное событие венчает месяцы дней и ночей работы над выступлениями, испытаниями, написанием и переписыванием программных кодов, составлением и переделкой бизнес-планов. В итоге предприниматель получает свои три минуты славы на выставке. Всего три минуты, чтобы оправдать трехмесячные усилия. Три минуты на то, чтобы выйти на сцену и выступить. Три минуты, чтобы представить и «продать» свою компанию, бизнес-идею присутствующим «толстым кошелькам» – самым толстым, какие только существуют, да к тому же привыкшим выслушивать невероятные, фантастические питчи. Это уникальная возможность, поэтому на выставке царит нервная атмосфера, особенно если учесть, что технические гики отнюдь не относятся к числу прирожденных ораторов и, возможно, по силе харизмы уступают даже посредственным агентам по продажам. Жюри выбирает трех победителей. Робинсон особенно гордился тем, что на этой выставке выступали представители нескольких его «детищ»: среди двух десятков питчменов были основатели пяти стартапов, работавших в области биткоиновых технологий.
Все мероприятие в целом вызывает у участников примерно такие же чувства, как шоу «Американский идол». Следует отметить, что зачастую самыми популярными становились певцы, которые прошли через «фабрику звезд» при этом шоу, но
Пять биткоиновых компаний представили впечатляюще широкий спектр инноваций, разрабатываемых сегодня в отрасли.
CoinVox – сервис приема биткоиновых пожертвований в фонды политических партий. 37Coins позволяет переводить платежи в цифровой валюте с помощью СМС-сообщений, что особенно актуально для развивающихся стран. CoinsFriendly представляет собой программу анализа операций покупки-продажи биткоина и состояния биткоинового рынка. Purse предлагает обходные способы покупки товаров на сайте Amazon за биткоины. PeerPal – онлайновая валютная биржа биткоинов и долларов, позволяющая заключать сделки напрямую между покупателем и продавцом. Разработавшие эти программные продукты команды приехали из Техаса, Калифорнии, Мэриленда, Украины, Южной Кореи и Германии. В большинстве своем они состоят из молодых людей – за одним исключением, – которые, несмотря на разный жизненный опыт и подготовку, обладают двумя одинаковыми качествами. Все они отличаются блестящим интеллектом, независимо от того, лежит у них в кармане диплом университета Лиги плюща или они самостоятельно учились программировать, и все они фантастически амбициозны.
Создатель Purse Эндрю Ли ознакомился с механизмом проведения расчетов, работая в компании Merrill Lynch, а о биткоине впервые узнал в 2011 году. Он заинтересовался достаточно, чтобы потратить 5 долларов на покупку биткоина, но быстро об этом забыл. Прошло больше года, и он случайно заметил, что курс биткоина стремительно растет. Тут-то он вспомнил об инвестированных 5 долларах. «Чашка кофе, – привел он образное сравнение, – внезапно превратилась в ноутбук».
Ли начал посещать биткоиновые семинары и на одном из них познакомился с программистом из IBM Кентом Лю. В феврале 2014 года они встретились в одном из кафе района Мишен в Сан-Франциско. К моменту, когда они допили последнюю чашку кофе, ближе к 23:00, уже была сформулирована идея, способная решить сразу две большие проблемы человечества и с течением времени позволить авторам поселиться в Plug and Play. Во-первых, эта идея позволила бы покупать товары на Amazon за биткоины, несмотря на то что эта электронная коммерческая компания отказывалась принимать их к оплате. Во-вторых, любой желающий купить биткоины смог бы оплатить их обычной кредитной картой. Хотя это очень удобно, большинство биткоиновых бирж и брокеров запрещают такую оплату, опасаясь, что выпустивший карту банк может отозвать платеж. Гениальное решение Ли и Лю состояло в том, чтобы свести покупателя и продавца на открытой торговой площадке, которая, будучи держателем кредитной карты, приобретает товар для покупателя и получает в качестве компенсации биткоины. Это весьма напоминает автоматическую и модифицированную для широкого рынка версию знаменитой сделки Ласло Ханеча с пиццей. Purse функционирует как торговая площадка одновременно для товаров и биткоинов, предлагая товары Amazon в долларах со скидкой, а в биткоинах – с некоторой наценкой за удобство оплаты товара с кредитной карты. Вот так появился Purse.
Вскоре оба автора уволились с работы. «Это решение далось мне легко», – вспоминает Лю.
Команда, трудившаяся над программой PeerPal, заметно отличалась от остальных разработчиков. Она оказалась единственной группой, возраст участников которой далеко перевалил за 20 лет – или слегка перевалил за 30.
В августе 2013 года, когда они начали регулярно собираться, Джеймс Джонс, Джошуа Шехтер и Хьюстон Фрост были единственными биткойнерами в Сан-Антонио (штат Техас). «Проведя несколько встреч, мы поняли, что, кроме нас, биткоином в городе никто больше не интересуется», – объясняет Шехтер. Оказалось, что у всех троих есть предпринимательские способности. Фрост стал СЕО компании Akimbo, торгующей предоплаченными дебетовыми картами, которые позволяли пользователям открывать несколько дополнительных карт для членов семьи. Шехтер создал и продал процессинговую компанию, а Джонс изобрел продукт под названием CubeSpawn – самовоспроизводящийся принтер. Шехтер услышал о биткоине в 2009 году, прочитав знаменитый доклад Накамото, и у него были связи с шифропанковским движением и ранними фанатиками биткоина. «Я не анархист и не либертарианец, – говорит Шехтер. – Я капиталист». В биткоине он увидел свой шанс разбогатеть. Случайная встреча с Робинсоном на конференции по проблемам биткоина в Лас-Вегасе закончилась приглашением приехать в Саннивейл. «Можно ли отказаться от предложения присоединиться к бизнес-акселератору в Кремниевой долине?» – задает риторический вопрос Шехтер. Так он в свои 48 лет, расставшись на три месяца с женой, детьми, домом, рыбками и собакой, отправился в Калифорнию.
У этих стартаперов несколько иные желания, чем у большинства их коллег на выставке. Двадцатипятилетнему парню легко не думать о деньгах, если все его расходы сводятся к арендной плате и пиву. У членов команды PeerPal есть семьи и рты, которые надо кормить. «Мы не можем работать бесплатно», – объясняет Шехтер. Когда мы встретились, он жил на свои сбережения и зарплату жены. В июне 2014 года он остановился в апартаментах Circuit, очень похожих на знаменитый дом программистов 20Mission, в Даунтауне Сан-Хосе. «Это все равно что опять поступить в университет», – смеется он. Но если бы PeerPal не принес прибыли, ему пришлось бы опять вертеться и думать о том, что делать дальше. Шехтер представлял свою группу на сцене. Экстраверт от природы, он сделал прекрасную презентацию, получившую хорошие отзывы. Однако реакция присутствующих на презентации несколько отличалась от реакции зала на школьной постановке, когда восхищенные члены семьи хлопают громче всего в момент появления на сцене их чада. Шехтер закончил свой питч неординарно, заявив, что на разработку им нужно 600 тысяч долларов (позже он утверждал, что это была еще и заниженная цифра).
Шехтер отдавал себе отчет, что его главная цель – продать свою компанию (партнеры вполне осознанно назвали ее PeerPal, надеясь тем самым привлечь внимание PayPal). Но они не получили никаких дополнительных вливаний и не нашли покупателя. В итоге в конце лета стартаперы уехали обратно в Техас и вернулись к своим прежним занятиям. Однако их мечты о том, чтобы разбогатеть на операциях с биткоином, были отложены, но не разрушены. Фрост основал Akimbo, Шехтер работал в компании LibraTax, создававшей программы для ведения бухгалтерского учета в биткоинах. Одновременно он помогал Джонсу в работе над CubeSpawn: эти компактные самовоспроизводящиеся устройства служат для реализации идеи «децентрализованного производства». Естественно, их компании принимают к оплате биткоин.
Практически все технари-новаторы и венчурные предприниматели, с которыми мы беседовали, утверждали, что считают долгосрочные перспективы биткоина весьма обнадеживающими. Они имели в виду, что связывают возможность заработать на биткоине с возможностью дать людям децентрализованную криптовалюту и тем самым изменить обычную торговую практику, а вовсе не со спекуляциями на краткосрочных колебаниях ее курса. Однако тот факт, что приток венчурного капитала в отрасль биткоиновых технологий совпал по времени с резким ростом курса биткоина в 2013 году, тоже нельзя считать просто случайностью. Его стоимость увеличилась на 8400 % за 11 месяцев и достигла 1151 доллара за один биткоин к началу декабря, что в 1600 раз превышало этот показатель тремя годами ранее. Растущий рынок, особенно растущий такими темпами, способен пробудить к себе интерес и создать ажиотаж вокруг актива. Более того, это стимулирует расходы и инвестиционную активность тех, кто обладает таким активом.
Возникает явление, которое в Кремниевой долине называют петлей позитивной обратной связи. Повышение курса вызывает больший интерес к криптовалюте, что приводит к притоку инвестиционного капитала в биткоиновые стартапы, где создается больше инноваций, больше прибыли и больше преимуществ. В результате курс криптовалюты продолжает расти. Скептики назовут это явление «мыльным пузырем» – после того как курс биткоина упал до 500 долларов за монету в первой половине 2014 года, многие так его и называли. Они считали, что все это напоминает так называемую тюльпановую лихорадку{24}, только в связи с биткоином. Но даже после этого падения курса биткоин все равно стоил дороже, чем когда-либо в своей истории до середины ноября 2013 года. Многие майнеры, биткоиновые предприниматели и компании, в течение года или чуть дольше зарабатывавшие биткоины, существенно разбогатели. Их решения относительно того, куда вложить это богатство, в еще большей степени стимулировали инновации в этом секторе и еще выше поднимали стоимость связанных с биткоиновыми технологиями активов. Примерно то же происходило в конце 1990-х, когда резкий рост индекса NASDAQ стал причиной маниакального спроса на акции IT-стартапов.
Бурная история домена bitcoin.com как наиболее ценного биткоинового актива в интернете как нельзя лучше это показывает[216]. Впервые он был зарегистрирован в 2000 году шведской телекоммуникационной компанией, которая не позаботилась о продлении регистрации. В 2008-м студент Йельского университета и предприниматель Джесси Хейтлер опять его зарегистрировал, а в 2010 году продал за 2000 долларов бизнесмену Дэвиду Лови из Канады. Последний отдал его нынешнему владельцу, чье имя остается неизвестным. Этот владелец сдавал домен в аренду трем разным группам людей. Первой была группа Кенны, заплатившая за домен 1 миллион долларов в акциях Tradehill. Затем домен арендовала компания Coinbase, а в 2014 году – Blockchain. Мы не знаем, какую сумму заплатил последний арендатор, но если в 2011-м домен стоил миллион долларов, то можно поспорить, что сейчас его цена еще выше.
Может показаться, что каждый обитатель Кремниевой долины увлечен биткоином, а за ее пределами все выступают против его применения или просто не интересуются этим вопросом. На самом деле группа яростных фанатов биткоина все еще относительно немногочисленна. Кое-кто в среде венчурных инвесторов испытывает серьезные сомнения, хоть и не считает нужным слишком часто о них говорить. В своем посте под названием «Биткоиновый медведь в Кремниевой долине, это правда», опубликованном в блоге StrictlyVC, Конни Луиз привела цитату управляющего директора компании Draper Fisher Jurvetson Джоша Стейна, в которой он называет себя «биткоиновым медведем»[217]. Стейн, чья компания инвестировала в Twitter, Skype и Tesla, доказывает, что экономия на переводах в биткоинах не настолько велика, чтобы они могли конкурировать с обычными электронными переводами или новыми платежными технологиями на основе доллара. Он также напоминает, что биткоин, в отличие от золота, не имеет «внутренней стоимости». Луиз в том же блоге написала, что Стейн быстро удалил свои комментарии, мотивировав это тем, что обнародование его взглядов может «привлечь троллей». Вероятно, он имел в виду подвижников биткоина, быстро освоивших Reddit или Twitter и готовых дискредитировать там любого, кто подвергнет сомнению тезис о том, что криптовалюта представляет собой решение всех мировых проблем. В то же время комментарий Стейна свидетельствует, что сообщество венчурных инвесторов оказалось в плену собственных взглядов на биткоин, введя своего рода легкую самоцензуру, не позволяющую его членам выходить за рамки принятых в их среде воззрений.
Судя по нашему опыту, венчурные инвесторы куда более вдумчивые и широко мыслящие люди, чем может показаться из комментариев Стейна. Поэтому он может совершенно спокойно завтракать в компании своего партнера Тима Дрейпера. Но за пределами небольшого мирка Залива убежденные биткойнеры встречаются редко. Критические замечания Стейна найдут там гораздо более активный отклик, а особенно его спорное утверждение об отсутствии внутренней стоимости у биткоина. Каким бы ошибочным оно ни было – вспомните нашу дискуссию в главе 1 о мифе внутренней стоимости, присущей всем валютам, – оно весьма распространено за пределами района Залива. В результате получаем картину перекошенного мира, разделившегося на две части: небольшую, но хорошо финансируемую группу биткойнеров, убежденных в том, что криптовалюта изменит мир, и всех остальных, не способных даже понять, о чем, собственно, весь этот спор. Без поддержки второй группы представления первой никогда не станут реальностью. Это так же справедливо для биткоина, как и для любой новой технологии. Сообществу Кремниевой долины следует действовать осторожно. Хотя американцы по-прежнему воспринимают ее стартапы и готовых на риск инвесторов позитивно – как девушек и юношей, стремящихся реализовать американскую мечту, – недовольство нарастает и способно привести к взрыву. В настоящее время все грани нашей экономики зависят от программного обеспечения, разрабатываемого и финансируемого в Долине. К тому же зажиточное сообщество Долины представляет собой весьма перспективную среду с точки зрения сбора пожертвований на политические мероприятия. Именно поэтому мы становимся свидетелями перемещения центра политического и экономического влияния с Уолл-стрит в этот район. В ходе такого перемещения осознание всеведения гигантских компаний вроде Google, Microsoft, Apple или Facebook и объемов имеющейся в их распоряжении приватной информации порождает у многих людей, включая и некоторых законодателей, чувство дискомфорта. Конечно, их всемогущество производит более негативное впечатление, чем романтичный образ гиков-программистов, собирающих крутые гаджеты в гаражах. По мере того как новые волны разрушительных технологий лишают работы все большее число американцев – как мы увидим далее, к этим технологиям относятся и криптовалюты, – негодование по поводу «мудрости» истеблишмента Кремниевой долины будет нарастать. Тем не менее продукты, создаваемые в Долине, способны принести обществу пользу, например такую, как распространение интернета. По сути, именно относительно недавний опыт разработки программ для интернета позволил многим обитателям Кремниевой долины с успехом заниматься разработкой криптовалютных технологий. Они не знают, какое будущее ожидает биткоин, но, основываясь на примере неудержимого потока инноваций, путь которому проложил интернет, надеются, что эта новая «платформа» сыграет такую же роль.
«Если вернуться в 1993 год и спросить людей, что, по их мнению, они могли бы сделать, если бы все компьютеры были объединены в сеть, то многие ответили бы, что делали бы то же самое, что и сейчас, но быстрее и в более крупных масштабах, – говорит партнер компании Andreessen Horowitz Крис Диксон[218]. – Например, люди могли бы сказать: “Дома я обычно копирую файлы, записывая их на съемный диск, а затем пересекаю комнату и вставляю этот диск в другой компьютер. Теперь же, работая в сети, я могу сделать это мгновенно”. Иными словами, люди могли себе представить копирование файлов и болтовню в чатах. Но никто не представлял себе Twitter, “Википедию” или YouTube, как и другие замечательные изобретения, появившиеся в последние 10–20 лет. В 1993 году было очень сложно найти хоть одного человека, который предсказал бы их появление». По мнению Диксона, столь же непредсказуемые последствия связаны с появлением биткоина, поскольку «…расширяемые программные платформы, которые позволяют создавать на их основе новые программные продукты, отличаются невероятной мощностью и самыми разнообразными возможностями использования. Работа по корректировке недостатков существующих платежных систем достаточно интересна, но гораздо увлекательнее работать с этой новой платформой, позволяющей переводить деньги, активы и, возможно, создавать новые направления в бизнесе».