Она зачем-то подмигивает, кокетливо улыбается и скрывается за ширмой. Как будто с супчиком у нее особые отношения.

Телевизор продолжает орать.

«Пока полиция продолжает расследование, наш специальный корреспондент взял интервью у Надежды Петровны Соковой, директора школы и классного руководителя 8 «Б», где учатся пятеро нарушителей спокойствия.

– Очевидно, что идея обстрела принадлежит не мальчикам, – уверяет директор. – Для детей не существует фонда «Эпилог». Им все эти акции и проблемы неродивших матерей, что называется, по барабану. Это же дети! Вопросы, решаемые фондом, слишком взрослые для них. Школьников это не интересует так же, как результаты выборов и цены на гречку. В таком возрасте их больше волнуют одноклассницы, аниме и рэп.

– Но тем не менее, – возражает репортер, – ранним субботним утром пятеро друзей вместо того, чтобы слушать рэп и смотреть аниме с одноклассницами, отправились обстреливать женщин.

– Ой, вот только не надо перекручивать! – возмущается директор. – Они обстреливали не женщин, а воздушные шарики. И стреляли не из настоящего оружия, а безопасных игрушек.

– «Безопасные игрушки» причинили реальный вред. Некоторые участницы пострадали: получили гематомы и ссадины. Не говоря уже о колоссальном моральном ущербе.

Директор меняет тактику и душевно прижимает руки к сердцу:

– Я искренне сочувствую этим женщинам. Поймите, я не выгораживаю мальчиков. Они сделали то, что сделали, это факт, это реальность. И они понесут наказание. Но я против того, чтобы приписывать их действиям скрытый смысл, которого там нет.

– Хотите сказать, ребята воспринимали обстрел как игру?

– Игра или нет, я не знаю. Но они точно не хотели делать заявление или опротестовывать действия фонда, как это сейчас представляют во всех СМИ. Дети жестоки, они часто издеваются над слабыми. А женщины, участвующие в акциях фонда – слабые. Согласитесь. То, что они не могут справиться со своей утратой самостоятельно, не могут решить личные проблемы, говорит о том, что они слабые. Дети самоутверждаются за счет слабаков, это всем известно. Особенно если говорить о ребятах из не очень благополучных семей».

Коллега поднимает палец:

– Запомни эту фразу, хочу ее с тобой обсудить. Можно ли считать этих женщин слабачками.

И, не дав ответить, кивает на экран со словами «после, после».

«– Намекаете на плохую обстановку в семьях этих детей? – уточняет журналист.

– Да что там намекать! Всем известно, что у Петрашова папа пьет, семью одна мать на себе тянет. Ей бы прокормить, одеть, обуть ребенка, тут не до воспитания! У Сиделкина и Черного неполные семьи, отец Кленина недавно из тюрьмы вышел. Только представьте себе: все детство мальчик провел, зная, что его папа ЗЭК, что само по себе тяжело, а теперь, после стольких лет, отец вернулся в дом, и с ним нужно как-то уживаться. В подростковом возрасте подобная ситуация может переживаться совсем непросто.

– Не смотря на сложные семейные обстоятельства, при ответе на вопрос, кто их надоумил совершить правонарушение, ребята сослались не на родителей, а на священника.

– Это я прокомментировать не могу, – трясет головой директор. – Но если мне не изменяет память, формулировка там была несколько другая. Мальчики не говорили, что батюшка заставил их пойти и сорвать мероприятие фонда. Они просто повторили его мнение насчет «Эпилога».

– Да, но отец Иннокентий никогда не делал таких заявлений.

Директор делает мудрое лицо: