Один из них должен был оказаться Гариным, но кто именно?
Затем взгляд сам остановился на стройной блондинке с длинными распущенными волосами. Но как назло девушку держал за талию высокий лысоватый дядька с наружностью интеллигентного орангутанга, из чего Игорь заключил, что расхожая житейская мудрость «нет в жизни счастья» имеет под собой достаточно веские основания.
Он тяжело вздохнул; маска надулась голубоватым пузырем и опала.
– Я думаю… – начал Кашинцев, но куратору было не особенно интересно, что думает по этому поводу видный микробиолог; сейчас речь шла не о вирусах.
Валерий Алексеевич обернулся и ткнул в Кашинцева пальцем.
– Стойте и ждите меня здесь. Ясно? Ни шагу дальше!
– Я бы мог вам помочь, – обиделся Игорь.
– Сделайте одолжение, помогите! Стойте на месте и не двигайтесь!
– Ну, хорошо… – пожал плечами Кашинцев.
Он чувствовал себя полным идиотом; стоять, словно каланча, посреди площади и чего-то ждать…
«Что и говорить! Поездка в Москву выдалась на редкость удачной», – и он в очередной раз зарекся приезжать в столицу.
В зале автоматических камер хранения было тихо. Гарин прошел вдоль рядов стандартных ячеек, выкрашенных в серебристый цвет, и сверился с номером, указанным в записке.
– Это здесь! – сказал он.
Алена вздрогнула. Гарин и сам ощущал сильное беспокойство. Так обычно бывает, когда оказываешься в одном шаге от цели.
Если раньше все твое существо было подчинено одной-единственной задаче – во что бы то ни стало дойти, то теперь наступает время оглянуться назад и подумать: «А стоило ли это делать?»
Гарин замешкался. «Нужно ли открывать ее? Кто знает, что меня там ждет?»
– Ну? Чего ты застыл? – прошептала Алена.
– Сейчас, – также шепотом ответил Гарин.
Руки почему-то задрожали, и у Гарина возникло тягостное чувство, что за ними кто-то следит. Гарин облизнул пересохшие губы и резко обернулся. Никого…
Алена была более решительной.