— Понимаешь… Она была для меня всем. А теперь воспоминания хранит лишь эта хрупкая шелковая ткань. Да я даже не знаю жива она или нет, Альтаир. Хотя глубоко в сердце понимаю, что после встречи с такими выродками не живут. Все бы отдал, чтобы взорвать его на тысячи ошметков, но о нём после резни в городе ничего не слышно. Ходили такие разные слухи, что даже предположить сейчас сложно, где он. Только если чудо какое поможет…

Я положил ему руку на плечо и крепко сжал.

— Послушай, дружище. Я не могу тебе ничего обещать, но мало ли куда нас заведет дорога. Так что если вдруг будет какая зацепка, мы обязательно найдем этого двумордого, и я клянусь, его ждет очень неприятный конец.

Тео улыбнулся и неловко кивнул.

— Спасибо тебе…

— Так, какие слухи?

— Одни говорят, что он продался тёмным, другие, что солнечным. Третьи, что подался к звёздным… но там я уже проверял, так что точно нет. У звёздных в смысле. К остальным-то кто меня пустит? У мясников и ордена он в розыске до сих пор.

— А ты сам что думаешь?

— Двуликий — фанатик, — сплюнул Тео. — Ему плевать на жизни разумных и фракции. Пожалуй, тебе я могу сказать, раз уж начал. Последняя работа Двуликой мрази — врата между мирами. Он был одержим идеей постичь устройство вселенной, так он даже сам говорил. Ну и заодно свалить с этих прогнивших островов.

После недолгой паузы он сжал кулаки и прикусил нижнюю губу.

— Химерологам с ученичества вбивают в голову, что расходники — это ресурс, который надо тратить! Как и личные ученики, собственно.

Последнее было сказано с особенным отвращением в голосе. Тео изо всех сил хотел верить, что его любимая жива. но…

— Месть не вернет тебе любимую, — с сожалением сказал я. — Но если… нет, Когда! Мы найдем этого урода, то хотя бы выбьем ответы. Как он выглядит?

— О, этого рогатого мудака сложно с кем-то спутать. Поверь, ты узнаешь и без моей подсказки!

— Рогатого? Он что, энирай? — удивился я.

Тео бросил взгляд в сторону лагеря.

— Прикинь? Даже в их роду есть такие вот уникумы, для которых чужая жизнь — мусор, — сказал он и перевёл тему. — Кстати, может, поделишься, откуда у тебя эти респираторы?

— Не могу, — пожал я плечами.

— Может скажешь хоть, что это за культура или народ их сделали?

— Если б я сам знал, — с сожалением ответил я абсолютную правду.