– Ну смотри… Лечиться здесь нечем. Да и смоемся – до людей еще добраться надо.

Легко сказать – смоемся. А как этих пятерых отвлечь? Мысли у Ката бегали по кругу, подкидывали ноги вбок, как цирковые лошади, но ничего дельного в голову не приходило. Затеять драку с Бычьим? Обоих изобьют, на том дело и кончится. Прикинуться умирающим? Еще лучше, пристрелят, чтобы не мучился. Тупо рвануть вперед, к валу на обочине, просто надеясь на нерасторопность охраны? Совсем бред. Проще самому застрелиться.

Из лома, ага.

Снова пошел притихший было с утра снег. Крупные редкие хлопья сыпались сверху, кружились в танце на несильном ветре, таяли на разгоряченных лицах. Конвоиры заскучали, им-то на месте перетаптываться холодно, не то, что ломом махать.

– О-о-отдых! – протяжно закричал один из охранников. – Цените, скоты.

Конечно, никакого милосердия в этом не было. Просто самые слабые рабы уже выбились из сил, скоро начнут падать. Производительность снизится, да и возиться с ними придется. Лучше поиграть в добрых начальников.

– Сань… А на что ты рассчитываешь, а? Ты с деревяшкой той возился-возился, а что получилось? Типа нож? Или кастет какой? А у них – автоматы… – Витька бросил лопату и сейчас разминал уставшие плечи. Лицо у него было удивленное.

– Кат. Меня давно и навсегда зовут Кат.

– Да ладно тебе… Мы ж друзья. Нет, серьезно, что делать будем?

– Ты сперва ничего, а я их слегка напугаю. Дальше по ситуации.

– Пристрелят.

Кат пожал плечами. Подробности плана он Плешкову не рассказал. Не то, чтобы опасался предательства, просто держал при себе. Сложнее всего было украсть в мастерской немного краски почти на глазах охраны и маленький кусок тонкой трубки, практически колечко. Обрезком доски размером со старую кафельную плитку, которой предки зачем-то выкладывали ванные и туалеты, пришлось заниматься урывками. В том числе по ночам, на ощупь. Собирать все стружки и пыль, прятать в карманы и выкидывать за пределами барака. Одно радовало – инструмент всегда под рукой. На кольце, сжимавшем правую ногу, была отличная подходящая зазубрина, торчавшая вбок. Для умелого человека лучше всякого ножа, хоть и маленькая.

Полтора месяца напряженной, но никому не заметной работы. А на выходе…

– Витька, ты в курсе, кто такой Диллинджер?

Несмотря на доступную библиотеку Базы, приятель прочитал за жизнь примерно три с половиной книги. Он шевелил губами, наморщил лоб, что-то крутил в голове. Довольно мучительно вспоминать то, чего не знаешь.

– Пистолет? – наконец выдал бывший друг. То ли наугад, то ли слышал где.

– Пистолет – это «дерринджер». Из него Абрама Линкольна уложили. Но ход мыслей, Витька, у тебя неожиданно верный. А Диллинджер – это бандит такой. Американский. Знаменит многими вещами, одна из которых удачный побег из тюрьмы.

– Ничего не понял, – честно сказал Витька. Морщины разгладились, человек явно вернулся в привычный штиль простых мыслей.

– Да тебе и не надо. – Кат обернулся:

– Бычий, иди сюда! Дело есть.