— Да нет, пожалуй, — стеснительно отказалась бабушка. — Воздержусь. А то ведь увлекусь, потом не засну на полный желудок… А что у вас, бал?

— Маскарад по случаю празднования Нового года.

— А-а… — протянула бабуля. От уточнения даты она воздержалась, вероятно, чтобы спать потом крепче.

— Что это за милая девушка с тобой? — с робкой надеждой поинтересовалась восставшая бабушка, заприметив рядом с внуком Соню. — Твоя невеста, Олечка? Но ведь она, кажется, не из чистокровных? Ну да ничего, не важно, лишь бы человеком была хорошим.

— Нет, бабушка! — поспешно возразил Герд. — Это… невеста Юлия.

— Вот как? — бабушка откровенно расстроилась. Сникла и медленно поплыла обратно в подземелье. — Ну ладно. Празднуйте, веселитесь. Только не очень громко, а то Оскальд Сигизмундович ворочаться стал. А ты знаешь, Олечка, какой твой отец бывает спросонья раздражительный.

— Да, бабушка! Хорошо! — заверил Ольгерд. — Мы больше не будем шуметь! Спокойной ночи!

Бабуля спустилась, и потайной механизм поставил каменные плиты на место. Как будто ничего и не случалось. Только разорванный ковер придется заменить.

Ольгерд обернулся, обвел зал и присутствующих пристальным взглядом.

Парни Вульфа сообразительно рванули к выходу, с топотом и пыхтением протолкались в двери. Видимо, поняли, что ради обанкротившегося вожака подставлять под клыки свои собственные шкуры нет резона. Одна из леди махнула подругам рукой, и дамы кинулись в погоню, при этом так же соблюдая молчание. За ними на свежий воздух потянулись и все остальные.

Вскоре в зале остались Герд, Вульф и Соня с Юлием. Растерявшийся Кот, успевший охладить свой воинствующий пыл, незаметно ушел в тень. Видимо, решил переждать до конца поединка.

— Теперь нашему разговору никто не помешает, — сказал Герд, вновь поднимая клинок.

— Когда проиграешь, будешь громко плакать и звать на помощь папочку? — оскалился Вульф, принимая вызов.

— Отец сто лет не завтракал, — в ответ улыбнулся Ольгерд. — Поэтому советую воздержаться от громкого мата, когда я буду сдирать заживо твою волчью шкуру.

— Не дели шкуру неубитого оборотня! — самоуверенно хохотнул Вульф, сделав молниеносный выпад. Смазанное отравой лезвие устремилось раскроить горло, но лишь оставило кровоточащую царапину на щеке Герда. Кожу словно раскаленным железом обожгло. — Моя шкура пока что принадлежит мне.

— Ошибаешься! — ответил Герд, обводя клинок клинком. Одновременно острием вакидзачи едва-едва не достал до ребер. — Твой бизнес, твой дом, твоя шкура — ты сам со всеми потрохами принадлежишь мне.

— Да ну?

Клинки вновь скрестились со звоном, лезвие с силой заскользило по лезвию.

Вульф быстро отдернул меч — и, лишившись сопротивления, Герд невольно качнулся вперед. И через миг его запястье оказалось зажато, будто в клещах, между мускулистой рукой Вульфа и длинной рукоятью его катаны. Вульф дернул противника к себе — Герд закрылся вторым клинком, но Вульф легко отвел его, вышиб из руки — и Герд оказался на груди врага. Воспользовавшись моментом, Вульф по-собачьи слизнул солоноватые капли с щеки противника. Что бы он ни утверждал, но запах чистокровного манил и щекотал ноздри. Обладатель острого волчьего нюха просто пьянел от соблазна.

Герд среагировал мгновенно — на ошеломленной физиономии врага загорелся след пощечины.