Мама взяла у меня телефон и на автопилоте дошла до кухни. Оправдываясь перед отцом, она понюхала оставшуюся после Григория бутылку текилы на столе, налила себе граммов двадцать и быстро выпила. Отец продолжал нотацию по телефону, мама сокрушалась и поддакивала, но я видела, что она размышляет над проблемой – пить или не пить.

Я убрала с ее глаз бутылку в холодильник и пошла перепрятывать бриллианты из сумочки в сейф. Сейф у Кати был на треть заставлен коробочками с украшениями, но денег в нем не было ни копейки – ни доллара, ни рублика, ни еврика. Ключ от сейфа я положила в специальную щель ящика тумбочки и отправилась в ванную.

Пока я бултыхалась, мама приготовила завтрак, а вернувшийся с выгула собаки Григорий звонил в охранную фирму договариваться о смене замков.

Во время завтрака позвонила Мила и осторожно спросила, не случилось ли чего у меня? А то у нее на работе одна тетка сказала, что утром по телевизору был сюжет о несостоявшемся ограблении где-то в районе Тушина. Там еще собачку, йоркширского терьера, показывали.

– Мила, позвони позже, часа в четыре, я тебе новый адрес продиктую, вечером у меня поговорим.

Положив трубку, я внезапно вспомнила, что именно сегодня мне надо было выходить на работу, и поскакала в комнату переодеваться. Мама заглянула ко мне.

– Ты чего?

– Мне надо на заводе показаться. Продлю заявление за свой счет. У тебя есть деньги на такси?

– Нет, все вчера истратила. С ума сойти, такое наследство – и ни копейки денег. Григорий! Вы не дадите немного в долг? А то Насте надо до работы доехать!.. И мне на хлеб не помешает.

Григорий вышел в коридор, вытирая салфеткой рот, достал из кармана купюру и молча отдал маме.