Глава 1

Марио не хотел идти домой. Его родители, скорее всего, уже приготовили ужин и ждали его. Ужин, насыщенный белком, с соблюдением всех указаний диетолога. Спорт был его жизнью. Это было единственное, что позволяло ему убегать от реальности, единственное, что делало его собой. Марио не был загадочным парнем, витающим в облаках, но после прошлогодней ссоры с Жанин, в ожидании даты суда, он продолжал размышлять о себе, своей жизни, своем будущем и, прежде всего, о своем прошлом. Марио мог казаться беспринципным, легкомысленным дураком, несерьезным для мужчин и женщин, и наоборот… возможно, он им и был, но хорошее образование, отменный вкус и привилегии, которые он имел благодаря статусу его семьи, вызывали в нем определенное беспокойство. Он не был умственно отсталым, нет, так же как и не был ленивым. Просто имел другие приоритеты в жизни, из-за которых ему никогда не приходилось задумываться о поведении. Но так было раньше.

После тренировок, на которых он вымещал злость на груше, он любил прогуляться вечером до своего дома. Он всегда выбирал разный маршрут, включал свои беспроводные наушники на полную мощность и позволял музыке направлять его, пока он бродил с восьми до десяти. Два часа, чтобы побыть наедине со своими мыслями, насладиться маленьким проблеском свободы, прелести которой ему не всегда были доступны. Например, сидеть на скамье, ничего не делая, или пойти на озеро, чтобы проводить закат. Он стал парнем-одиночкой. Так странно…Раньше он был душой компании, королем вечеринок, его имя было на слуху на всех субботних тусовках, а теперь он был просто парнем, или, что еще хуже, одним из множества парней. Тем, кто мало говорит, никуда не выходит и пытается наслаждаться своим одиночеством.

21:47. Марио улегся на траву перед озером. Его задница замерзла, и хотя он знал, что уже слишком поздно, решил продолжить лежать. Скажем так, у его родителей был своего рода протокол ожидания во время ужина: если не садишься за стол к половине девятого, то ужинают без тебя. Сегодня он предпочитал именно этот вариант. Ему не нравилось находиться в компании родителей, видеть их разочарованные взгляды, которые заставляли его чувствовать себя ужасным человеком. Поэтому он всегда предпочитал приходить позже, чтобы не ложиться спать в еще более подавленном настроении.

Был ли Марио в депрессии? Да. Но ни он, ни его родные не знали об этом. На город опустилась ночь, и ветерок из приятно-прохладного превратился в промозгло-ледяной, от которого мало кто бывает в восторге. Марио чувствовал себя более подавленным, чем обычно. Почему? Все очень просто. Было воскресенье, последнее воскресенье перед началом занятий в Лас Энсинас, перед началом нового учебного года. Он не мог не вспомнить то чувство, которое обычно накатывало в воскресенье перед началом занятий… он бы отдал все что угодно, чтобы испытать его снова. Но теперь все было по-другому. Теперь он не должен был приступать к занятиям. Мысль об этом растормошила внутри горечь, которая любые эмоции окрашивала в темные тона.

Холод по всему телу становился раздражающим. Влажность пробилась сквозь плюшевый спортивный костюм, поэтому Марио пришлось сдаться и встать. Темнота окутала все вокруг, и, хотя он прекрасно знал дорогу, не хотелось наступить в лужу или грязь, поэтому он включил фонарик своего мобильного телефона, которого хватило ненадолго: долгое прослушивание треков на полной мощности и беспрерывное использование 4G привели к тому, что батарея разрядилась в мгновение ока. Все погрузилось в темноту. Вокруг него все было черным-черно. Без преувеличений, вокруг парня сгустилась кромешная тьма.

Бах! Звук затрещавшей ветки, когда на нее наступили, испугал его, и он резко обернулся. Он не смог разглядеть ничего рядом с собой из-за скопления деревьев. Он снял наушники – глупо было надевать их, если в них не играет музыка, – и начал убирать, как вдруг другой шум напугал его еще больше, заставив выронить один из наушников.

– Черт! – выругался он.

Я думал, что это какое-то животное, но кровь похолодела, когда я вспомнил, что в этом районе нет крупных животных, а полевая крыса не может сломать ветку. Я всегда был не из пугливых, яйца у меня всегда были на месте, но когда я увидел что-то движущееся в темноте, испугался. Мало что помню. Все как в тумане. Силуэт приближался ко мне.

Навстречу ему двигалась фигура. Марио не видел этого, но человек, о котором идет речь, был одет в униформу Лас Энсинас. Темнота скрывала его полностью, но несколько лучей света от полумесяца отражались от вышитой буквы «Е» на щите. Вы видели лицо? Нет, лицо было полностью скрыто лыжной маской. Марио ничего не сказал, не крикнул и не спросил: «Кто там?» Эта сцена показалась ему настолько странной, что он поддался импульсу, инстинкту самосохранения: бежать отсюда немедленно. Он бежал, но из-за дождя земля превратилась почти в болото. Грязь, ветки деревьев, которые били по лицу, лужи и отсутствие света все усложняли. Поэтому Марио вскоре упал на землю, испачкав свой дорогущий спортивный костюм.

Это было ужасно. В моей жизни было много кошмаров, в которых происходило нечто подобное. Кто-то гнался за мной, хотел причинить мне боль, а я был медленнее, чем обычно. Но, когда я добрался до болота, я не понял, в какой момент земля превратилась в это грязное месиво. Попытался встать, но не успел опереться на руки, и вдруг что-то очень сильно ударило меня по спине. Я не разглядел, что это было… Я просто почувствовал удар со всего размаха и упал. Человек сел мне на спину, и я ничего не мог сделать. Пытался освободиться, а потом начал кричать, просить о помощи, но рот был полон грязи и тины, и я мало что мог сделать. Я заметил, что он что-то обрабатывает, а потом этот странный запах, который выбил меня из колеи…

Когда я очнулся, во мне не было ни капли силы, ни капли мотивации или надежды, чтобы я мог заставить себя бороться. Было холодно, и я чувствовал, как налипшая грязь делает мое тело еще более неповоротливым и тяжелым. Меня тащили. Но не за руки или ноги, нет, за веревку на шее. Я не мог двигаться. Мозг отдавал команды телу, но оно не слушалось. Возможно, я плакал или стонал. Я чувствовал, как камни на дороге царапают мою кожу. Я повернул голову, пытаясь увидеть тащившего меня сукина сына, и мельком увидел темный силуэт. Может быть, школьный пиджак, не знаю… ничего не знаю. Я закрыл глаза и позволил ему делать это. Я пытался сопротивляться ему, представлял, что у меня на ногах наковальни, якоря, которые не позволят этому человеку или чему бы то ни было еще доставить меня к месту назначения, которое он приготовил. Он остановился. На мгновение мне показалось, что пытка закончилась, и я почувствовал облегчение, но нет… все только начиналось. Я хотел было закричать, но рот выдавал только невнятные, немые звуки, у меня не было голоса. Я хотел извиниться, если сделал что-то, что расстроило его. Хотел умолять и сказать ему, что очень молод и что у меня вся жизнь впереди, но не мог. Я ничего не видел, но все слышал. Я слышал, как он перекинул другой конец веревки через ветку дерева. И как она натянулась. Это был не очень сильный человек. Он тянул, всхлипывал, тянул и почти поднял меня с земли, но я упал и ударился о землю. Падать было не больно. Тот факт, что я не контролировал свое тело, подарил мне странную способность не чувствовать боль, это было что-то вроде онемения… Человек попытался снова, на этот раз с большей силой. Он потянул за веревку и поднял меня. Я подумал о матери. Он дернул за веревку и повесил меня. Я подумал об отце. Ему удалось где-то привязать конец веревки, и на этом все закончилось. Да. Это оставило меня в подвешенном состоянии. Веревка тут же затянулась вокруг шеи, сдавливая ее, как губку. Я подумал о бабушке. Услышал лязг, как будто что-то сломалось внутри, может быть, моя шея, может быть, жизнь… и там, сентябрьским воскресным вечером, в кусках грязи, облепивших мое тело, так и не узнав, кто сделал это… я умер.

Безжизненное тело Марио очень медленно раскачивалось, поворачиваясь против часовой стрелки. Кончики ботинок находились всего в нескольких миллиметрах от земли, создавая оптический эффект, при котором казалось, будто ноги хотят коснуться земли. Но это было всего лишь иллюзией. Марио больше не мог ничего хотеть. В нем больше не было жизни. Велосипедистка, которая нашла тело в шесть часов утра, описала ужасающую картину. При жизни Марио девушки говорили, что он похож на Адониса с ярко выраженным подбородком и пленительным взглядом, однако в этот раз нашедшая труп женщина прибегала к холодящим кровь прилагательным для описания внешности: рот широко открыт, глаза вылезли из глазниц, готовые лопнуть, голова багровая и распухшая…

Дело не в том, что полиция в этом районе неэффективно работала, а в том, что все указывало на самоубийство. Марио ожидал суда по делу о жестоком обращении, которое разрушило его репутацию и уничтожило все социальные связи. Родители поддержали версию о самоубийстве. Несмотря на то, что принять это было достаточно сложно, они уже давно опасались, что Марио может пойти на крайние меры, поскольку арест и его последствия что-то в нем навсегда сломали. Он бесцельно бродил из спортзала домой, из дома в спортзал, никуда не выходил, ни с кем не разговаривал. Смерть Марины стала огромным ударом для всех городских жителей. Поэтому самоубийство Марио внесло хоть какую-то определенность в мотив суицида и превратило смерть парня в очередное подростковое самоубийство. Родители довольствовались таким объяснением.

Мой ребенок был нездоров. Я знала, что это может произойти в любой момент. Я пыталась защитить его, действительно пыталась, но это было похоже на попытку защитить стену. Я не могу всю жизнь стоять на страже перед стеной… Мой мальчик был мертв задолго до факта настоящей смерти. Он был жив, но как будто из него высосали все, что прежде наполняло его жизнью. Я пыталась поставить его на ноги и думала, что этот период и… Простите, я не хочу больше говорить. Не хочу больше говорить…

Не думайте, что новость о самоубийстве Марио стала главным трагическим событием года в Лас Энсинас. Все вокруг, кроме Жанин и Венди, – бывшей девушки погибшего, мало что помнили о конфликте с изнасилованием и том, что Марио бросил школу, не закончив старшие классы. Он больше не был одним из студентов Лас Энсинас, теперь он был никем. Так что да, кто-то услышал, что он умер, это упоминалось в разговорах трех или четырех его бывших псевдодрузей. Драматичный осадок от этой ситуации растворился так же, как растворяется пена на пиве под летним солнцем.

Жанин нетерпеливо встала. Она устала от жалости к себе и от роли скучающей жертвы, которая часами сидит в собственной темнице. Она быстро расчесала волосы. Попробовав сделать три или четыре прически, она отказалась от высокого хвоста, двух косичек и милых резиночек с куклами из «Времени приключений», от того, что она называла эльфийской прической, которая представляла собой глупую штуку из двух тонких косичек, выходящих из области виска и зацепленных на затылке заколкой в форме виноградного листа. Чувствуя себя странно во всех отношениях, Жанин решила распустить волосы и надеть простую диадему. Диадемы с жемчугом предназначались только для Лу. Не то чтобы этот факт был где-то заверен, но это было само собой разумеющимся, а она хотела избежать грозного взгляда. Правда в том, что у мексиканки, казалось, была скульптурная голова для ношения этих бус, никто не мог затмить ее.

С уложенными волосами и в безупречной форме Жанин вошла в длинный серый коридор, где время, казалось, остановилось. Она была довольна и даже улыбнулась, когда почувствовала, что вновь обрела свою мечтательную незаметность.

Я никогда не думала, что захочу вернуться к роли неудачницы, которая сидит в конце класса. Быть популярной – это прекрасно, но роль невидимки имеет определенные преимущества в социальном плане.