Он много раз писал ей, а потом удалял сообщения, у него не имелось никакого точного плана, но сегодняшним вечером намерение было совершенно четким: он хотел, чтобы Паула пришла к нему домой и легла в его постель. Точка.

Паула печатает…

О боже, какие тяжелые сотые доли секунды. Наверняка она сейчас даст ему отпор или прочитает нотацию. Эти сотые доли оказались слишком длинными, и он жалел о том, что написал, но Паула уже прочитала, появилась двойная синяя галочка, а потом и сообщение.

Черт, все не слишком сложно, оказывается, быть искренним – ключ, который открывает любые двери. Кто знает… Я хочу трахаться, ты хочешь трахаться, поэтому давай. Конечно, мы не взрослые, но достаточно зрелые и в состоянии понять, чего мы хотим, когда хотим, и так далее… конечно, это ничего не значит, у нас не свидание, и все приведет к тому, к чему приведет, но я написал именно то, что хотел… И собираюсь постараться сделать так, чтобы в следующий раз уже она меня просила.

Горка обманывал себя. Он не был настолько взрослым – и для него не было так просто снова переспать с девушкой, которая ему нравилась, как будто это ничего не значило. Он мысленно говорил «трахаться» и воображал себя и ее во всевозможных грязных сценах, но в глубине души знал, что, если Паула окажется в его постели, он будет нежен и займется любовью. Никаких позиций сзади, как в мечтах, или на коленях перед ним, как он представлял, ничего такого.

Паула не заставила себя долго ждать. Они жили в одном районе (здесь на территории каждого домовладения был разбит большой сад, а еще имелся бассейн), и дом Горки находился всего-то в трех кварталах от нее.

Горка открыл ей дверь, не надев рубашку, – вот так по стереотипу, – на нем были только короткие треники, и Паула оглядела парня с ног до головы: он выглядел отлично, и это было неоспоримо.

Она нарядилась в платье в цветочек на тонких бретельках, на лбу выступили бисеринки пота, но это не казалось отталкивающим, ведь на улице было слишком жарко. Сцена могла бы стать прекрасным началом одной из многократно виденных в кино историй о девушке, которая навещает подругу, но та куда-то отлучилась, а в доме есть только ее старший брат, хотя в их случае в доме вообще не было взрослых.

Горка пригласил ее войти, но она отказалась.

– Нет, Горка. Извини, если то, что я скажу, покажется грубым, но я на днях все четко объяснила и не хочу, чтобы это стало проблемой, ведь, блин, я тебя люблю – и ты мой друг… Да, ты классно целуешься и очень сексуальный, но ты мне не нравишься, Горка. Не обижайся, то есть ты мне нравишься как человек, я считаю тебя сексуальным, и мне нравится быть с тобой, ты один из моих лучших друзей, но давай не будем выходить за рамки дружбы в поисках выгоды. В тот день я была не в себе, я призналась, что влюблена в другого, но алкоголь… и все такое… – Паула покачала головой и продолжала: – Не знаю, я запуталась. Но сегодня у меня в голове все прояснилось, и хотя я вижу твой отличный пресс и мускулистую грудь, у меня нет желания прикоснуться к тебе. Прости, но я на этом остановлюсь, ладно? Мы можем обсудить все на вечеринке, посмеяться, и если какая-нибудь девушка спросит меня, я отвечу, что ты прекрасный любовник – и я нисколько не жалею, что ты был первым, но в моей голове первым стал другой, понимаешь, о чем я? Нет, правда, ты понимаешь? – Паула уже настаивала.

– Ну… я понял. Извини, мне было очень хорошо с тобой, и я думал, что…

Она молчала: твердость и искренность ее слов уступили место доброй улыбке. Между ними не должно быть никакой вражды, но в плане секса она уже поставила точку.

Паула поцеловала парня в щеку и ушла.

Она была уверена в принятом решении. Иметь друга для секса, конечно, неплохо, но Горка для этого не подходил: ведь очевидно, что у него есть чувства к ней, и использовать его нечестно. Примерно так она и думала.

Поскольку она оделась и причесалась (собрала волосы в хвост) и очутилась на улице, ей захотелось прогуляться. Она надела наушники и пошла по городу, слушая классические песни, такие как «Обычный мир» группы «Дюран Дюран»[29]. В том, что касается музыки, ее вкусы, скажем так, были немного винтажными…

Она ведь была очень юной, поэтому «Аэросмит»[30] и треки девяностых являлись для нее винтажными.

Осознанно или нет, но она вышла на улицу, где жил Самуэль. Издалека она увидела, как он сидит в дверях и разговаривает с парнем-арабом из продуктового магазина, братом Нади, ее одноклассницы. Во всяком случае, она думала, что они брат и сестра, хотя не была уверена.

Омар ушел, и Самуэль остался один, сидя на ступеньке. Паула уже стала новой Паулой, поэтому она не развернулась, как сделала бы раньше, а приблизилась и увидела, что Самуэль в смокинге, как в романтических фильмах. Если между ними что-то и должно произойти, то это должно случиться именно сегодня.