Подвиг тигрового москита, отомстившего за погибшие мучительной смертью нервные клетки Сереги, здорово поднял ему настроение. Убивать Элеонору опять расхотелось.

– Да не чеши ты, дура. До машины доберемся, смочишь вискарем. К завтрашнему вечеру отек сойдет.

– Правда? – с надеждой поинтересовалась Элен.

Она постепенно становилась похожа на шарпея.

– Правда. Все, пошли, пожуешь на ходу…

– А подмыться? Ой… умыться…

– Там змеи… – мстительно напомнил Серега. – И жабы острожопки, с водными сколопендрами…

– Да и похрену!.. – решительно выкрикнула Элен. – Пускай. Если я не вымоюсь, все равно сдохну, от отвращения к самой себе! Отворачивайся…

К машине они выступили только через полчаса. Зато Элен перестала ныть и вполне бодро переставляла ноги.

За прошедший день на «Бандейранте» никто не покусился, разве что птицы обгадили всю крышу.

– Наладь рацию…

Серега дозаправил машину, устроился в водительском кресле и повернул ключ в замке зажигания. Мотор внедорожника чихнул и сыто заурчал. Еще мгновение, и «Бандейранте», давя молодую поросль, развернулся и направился к дороге.

– Угу… – Элен оторвалась от созерцания своих обломанных ногтей и пробежалась пальцами по кнопкам трансивера. – Ой…

– Что ой? – Серега клацнул тумблером на ПНВ и опустил очки. – Чего ты ойкаешь, спрашиваю?

– Не включается… – виновато объяснилась Элен. – Но я тут ни при чем…

– А кто причем? – У Игнатьева стало рождаться подозрение, что все беды закончатся только после того, как он перережет глотку проклятой попутчице.

– Оно само…

«Бандейранте» вдруг скакнул, как молодой козлик, перебираясь через поваленный ствол дерева. Склонившаяся к рации Элен смачно влепилась в нее головой.

– Чтоб ты сдох!.. Ой… Не бататы на рынок ведешь… – яростно взвизгнула она и схватилась за лоб.

– Да пошла ты, lа idiota…