Вперёд или назад?

Всего один шаг решал её судьбу. Всего один шаг между жизнью и смертью… Всего один шаг способный облегчить все её страдания или привести ещё больше…

Ничего не говоря, Мария взяла протянутый ей кусок хлеба.

Ели-ели пережевывая его, чувствуя, как к горлу то и дело подкатывает удушливая тошнота, Мария невольно упала на четвереньки, содрогаясь от крепких спазмов.

Из пустого желудка снова и снова выходила пена и желчь. По лицу текли слёзы. Голова кружилась, а ушах стоял пронзительный звон.

— Ничего страшного, — протянула её Орин кружку воды, на этот раз, говоря куда спокойней, чем ещё несколько минут назад. — Пусть тебя рвёт. Рано или поздно это в любом случае прекратится. Главное ешь.

Казалось, Орин специально заставляет Марию есть, наслаждаясь её скорчившимся видом. Практически насильно заставляя её съесть похлёбку, после которой Марию всё так же как прежде стошнило.

Только вода… Первые несколько дней её тело больше ничего не принимало…

И только к концу пятого, она наконец-то смогла съесть несколько овощей. А ещё через день небольшой кусок тушеного зайца, охотиться за которыми её послала Орин, снова и снова, заставляя Марию изучать окрестности вместе с волками.

— Красавец, — довольно улыбнулась Орин, смотря на принесённого Марией увесистого фазана. — Вот только поймать всего одну птицу за столько времени…

— Это не я его нашла. Твой чёртов ворон его спугнул.

— Этот чёртов ворон прилетел сюда прямо перед твоим появлением. Наверное, учуял запах мертвеца и ждёт, когда можно будет обглодать тебя до костей. В любом случае, — перевела взгляд на фазана. — Ощипай эту курицу и разделай. Я уже давно накипятила воду.

Облив фазана кипятком, Мария начала очищать его от перьев. Прежде радужные и красивые, сейчас они имели абсолютно не привлекательный вид, став мерзкими и блеклыми, а от запаха ошпаренной плоти её снова начало тошнить.

Не помогало даже то, что делалось всё это на свежем воздухе. Пришлось перебороть себя, начав его резать — очищая от внутренностей. Но не прошло и двух минут, как Марию снова вырвало.

— Держи, — протянула ей Орин кружку с водой. — Нет, ну прямо хуже бабы на сносях. Тех и то куда меньше рвет, чем тебя.

— Похоже, что я больше не в состоянии переносить запах крови…

— Не забивай себе голову чепухой, — спокойно присела она рядом с Марией, поправляя платье. — Думаю, через пару месяцев ты придёшь в норму и, всё вернётся в прежнее русло.

— Мне бы твою веру. Такое впечатление, что меня в одно мгновение лишили и рук и ног, заставив продолжать свою жизнь именно так, как она и протекала до этого момента. Скажи Орин, — съёжилась Мария, словно беззащитный котёнок, — что остаётся от человека, когда его лишают единственно, что в нём было прежде — пустоты?

— Бездна, — безучастно произнесла Орин, смотря куда-то перед собой. — Огромная чёрная бездна, пожирающая его отчаянием и одиночеством до тех пор, пока его плоть не обернется лишь в гниющие куски мяса.

— Да, наверное, всё именно так…