Следует уточнить, что король в какой-то мере был прав. Штуцер, использующий обычные для середины восемнадцатого века пули, не мог иметь хоть сколько-нибудь широкого применения в армии из-за своей феноменально низкой скорострельности и необходимости использовать молоток для заряжания. Однако с пулями Минье его скорострельность становилась такой же, как у фузеи! И молоток был не нужен. Вот только до изобретения этих пуль оставалось без малого сто лет, однако Новицкий не собирался ждать столь долго. У него такую пулю Ломоносов изобрел еще пять лет назад, и сейчас шло накопление стратегического запаса. Широкое использование новых пуль Новицкий пока придерживал во избежание преждевременной утечки информации.

— Вообще-то меня больше всего интересуют барабанные нарезные ружья, — подытожил Фридрих.

Император постарался, чтобы его физиономия приобрела озабоченное выражение. Да, такие ружья в России производились, но исключительно на Сестрорецком заводе и в небольших количествах. Ибо они отличались не только заоблачной ценой, но и высокой требовательностью к обслуживанию. Плюс почти совсем не переносили грязи, от попадания которой барабан начинал разбалтываться, и резко ухудшалась обтюрация. В результате прорывающиеся в момент выстрела пороховые газы обжигали левую руку стрелка. Кроме того, при задержанном выстреле, что не такая уж редкость для револьверной схемы, эту руку вообще калечило. Новицкий, запуская барабанные ружья в серию, в общих чертах представлял себе их недостатки, но считал, что для некоторых задач такие изделия могут быть полезными. Однако практика показала, что таковая задача всего одна, и называется она — дезинформация как союзников, так и врагов. В общем, сбагрить их Фридриху было, пожалуй, идеальным вариантом, и после недолгих сомнений на публику император дал себя уговорить, попутно с кислой миной выдавив из себя комплимент прусской разведке. Честно говоря, не очень заслуженный, ибо единственная барабанка, которую видел король, попала в Берлин через Мавру.

Новицкий был доволен. Еще бы — кажется, удалось спихнуть не только разнокалиберное гладкоствольное старье, но и ублюдочных дочерей прогресса — барабанные винтовки. Пожалуй, на фоне этого другу Фридриху в чем-нибудь можно и уступить. Про что он заведет речь дальше — про пушки?

Однако император ошибся. Короля заинтересовали полевые кухни. Вот это действительно плюс его разведке, подумал Петр, хоть мы их особо и не прятали. Ладно, раз уж решил, то не буду задирать цену на них до небес.

После достижения согласия по полевым кухням, коих Фридрих хотел совсем немного — всего пятьдесят штук, в переговорах наступил обеденный перерыв, и продолжились они уже ближе к вечеру. Наконец-то речь дошла и до артиллерии.

Выяснилось, что русская идея лить пушки из чугуна прусскому королю совершенно не нравится, несмотря на дешевизну таких орудий. И, раз в России уже нет соответствующего производства, он хочет приобретать бронзовые орудия в Англии или Швеции, ожидая от России только посреднических услуг в случае необходимости, что Новицкий ему с чистым сердцем пообещал. Ведь посредник — это тот, кто ухитряется положить в карман процент, когда один его сосед хочет что-то купить у другого. Против подобного император не имел никаких возражений.

Впрочем, один образец артиллерийского вооружения все же вызвал интерес у Фридриха. А именно — разработанная несколькими мастерами под руководством мужа Мавры, Петра Шувалова, гаубица с каморой конической формы, что позволило увеличить длину ствола. Новое орудие уже неофициально называли «единорогом» из-за клейма с соответствующей зверюгой. Единственное, что не нравилось Фридриху — это то. что гаубицы отливались все из того же чугуна.

Раздумывал Новицкий недолго. Да, это довольно прогрессивное орудие, но ничего революционного в нем нет. И смысла секретить его тоже немного. В прошлой истории оно хорошо показало себя на полях сражений Семилетней войны, пусть и сейчас покажет там же. Только в руках пруссаков, ибо сейчас Россия вмешиваться в конфликт Пруссии и Англии с Австрией и Францией не собирается. Своих дел хватает. Кстати, можно будет заодно и слегка помочь Петру Шувалову, это ведь неплохой организатор, а женушка его ест поедом и уже почти совсем сгрызла. Пусть немного отдохнет от нее.

— Ладно, — прервал несколько затянувшееся молчание Петр, — могу предложить вот что. Я готов отправить в Пруссию Шувалова года на три, дабы он помог там наладить производство своих единорогов. Хоть из бронзы, если уж вам так не нравится чугун, хоть из золота. Надеюсь, что ему будет предложена достойная оплата.

— Обязательно, — подтвердила Елизавета, знавшая Петра Шувалова с юности.

Похоже, прикинул император, Лиза уже строит какие-то планы. Вон как задумалась.

Фридрих ограничился кивком. Обсуждение вопросов, связанных с вооружением, подошло к концу. Завтра предстояли ничуть не менее важные, но наверняка более сложные переговоры о том, как именно Пруссия и Россия будут во время грядущего кризиса взаимодействовать с прочими его участниками и друг с другом.

Более или менее сложными переговоры оказались только в согласовании деталей, а основную проблему удалось разрешить сразу.

Да уж, верно говорят, что лучше с умным потерять, чем с дураком найти, думал император, слушая, как друг Фридрих извиняется за то, что Пруссия, к сожалению, пока не готова к полноценному военному союзу с Россией. Что он там пытается втереть в уши по поводу реакции германских княжеств? Хотя какая разница, настоящие причины преждевременности такого союза он явно понимает не хуже него, Петра Второго.

Действительно, полноценный военный союз, то есть когда участвующие в нем воюют совместно, на данный момент был не нужен ни России, ни Пруссии.

Да, поддержка прусских войск при завоевании Крыма была бы нелишней, но ведь тогда потом придется воевать с Австрией и, скорее всего, с Францией тоже! Нет уж, спасибо, кушайте сами. И Фридриху неохота дополнять список своих и без того достаточно сильных противников еще и Турцией, с которой у России предполагаются постоянные конфликты в течение ближайших пятидесяти, если не ста лет. Всерьез участвовать в них король совершенно не рвался. Однако ему все-таки было бы интересно посмотреть на русскую армию в реальном деле, причем не со стороны. Ведь Петр Второй далеко не глуп, и, может, в его ставке на штуцеры и чугунные пушки действительно что-то есть?

Аналогично рассуждал и Новицкий. Разумеется, он знал про знаменитое высказывание Суворова «русские прусских всегда бивали». Но, во-первых, все-таки не всегда, хоть и часто. А во-вторых, всех остальных, кроме русских, пруссаки под руководством Фридриха били так, что любо-дорого смотреть. Так что наверняка у них найдется чему поучиться. Осталось только решить, как это дело оформить.

— Можно отправить друг к другу добровольческие отряды, — предложил император. — Например, могут же в Пруссии найтись люди, всей душой сочувствующие угоняемым в татарский плен русским? Да и в России многие с понимание относятся к борьбе… ну, в общем, к чьей-нибудь борьбе против австрийской тирании. Неужели австрияки вот так прямо никого не тиранят? Быть такого не может.

— По-моему, наемники воюют лучше добровольцев, — счел нужным уточнить Фридрих.