— Папа, можно я пойду пообщаюсь с ребятами?

— Тревожка с собой?

Ниа демонстрирует выскользнувшую из рукава тонкую черную (от моей крови, между прочим) палочку, закрепленную на золотой цепочке.

— Иди, развлекайся, — улыбкой отпускаю молодых людей, а сам следую за слугой.

Кабинет на втором этаже погружен в уютный полумрак, разгоняемый лишь парой свечей. Толстые двери надежно отсекают звуки, и лишь отблески в оконных стеклах напоминают о царящем снаружи веселии.

— Вы желали меня видеть, господин канцлер? — поклон замершему в кресле мужчине, существенно более глубокий — леди Анне.

— Именно. — Кажется, настроение герцогу испортили еще до меня.

— Чем могу быть полезен? — чтобы не стоять, как холоп перед барином, смещаюсь к окну.

— Вы должны взять Ричарда в оруженосцы.

— Вот еще! — у меня тоже сейчас настроение ни к черту.

Должен? Кому, интересно? Игнорируя свободное кресло, присаживаюсь на подоконник.

— Барон, вы понимаете, с кем говорите, и о чем вас просят? Стать наставником будущего герцога — великая честь и знак особого расположения! Любой из присутствующих дворян будет просто счастлив оказать такую услугу семье тай-Гивер!

— Вот именно. К ним и обращайтесь.

— Поль, тише, — леди тихонько коснулась плеча мужа, — барон, прошу вас, не горячитесь.

Анна прошлась по комнате, словно собираясь с мыслями.

— Сэр Даркин, я не понимаю вашу позицию. Почему вы отказываетесь? Это ведь действительно знак особого расположения и доверия. Или вы имеете что–то против Ричарда лично? Мне казалось, вы относитесь к нему вполне доброжелательно.

— Именно поэтому уверен, что я для него неподходящий наставник, — считаю нужным объясниться. Герцог может хамить сколько угодно, но сеньору тай-Гивер я уважаю, — Леди, я не рыцарь, я маг. Я никогда не был оруженосцем и не представляю, как их воспитывать. Чему я его научу? Из меня паршивый наездник, весьма посредственный фехтовальщик, отвратительный стрелок, что там еще входит в число рыцарских добродетелей — плавание, стихосложение?

— Для этого есть наставники, — мягко возразила женщина, — вы же должны научить его быть рыцарем, дворянином.

— Презирать балы и турниры, убивать на дуэлях, хамить сильным мира сего? — едко уточняю я. Герцог тихонько хмыкает, видимо, вполне согласный с характеристикой.

— Ценить людей за их достоинства, а не происхождение, знать цену жизни и данному слову, хранить верность друзьям и сюзерену, — поправляет меня леди.