При виде горы одеял возле кровати у меня потеплело на сердце. Подарок от моего альфы — его вклад в гнездо, которое, как он знал, я бы совершенствовала на протяжении нескольких последующих дней своего цикла.

За окнами стемнело, и полная луна изливала на Андорру каскад бледного света.

Подойдя сзади, Элиас обнял меня за талию, и мы вместе полюбовались видом.

— Как ты себя чувствуешь? — тихо спросил он.

Я сглотнула, понимая, что имел в виду Элиас.

— Судороги начались, — тупая внутренняя боль, обычно пробуждавшая мои глубинные страхи. Однако нынче вечером я чувствовала себя на удивление спокойной под защитой своего альфы. Впервые у меня появился мужчина, способный правильно провести меня через эструс.

Внизу моего живота запорхали маленькие бабочки, и от волнения по спине пробежали мурашки.

Все в нашем моменте казалось правильным. Как Элиас обнимал меня, согревая жаром своего обнаженного тела, пока позади меня твердело мужское достоинство, словно обещание.

Мм, он бы удовлетворил все мои нужды. Элиас итак уже начал, учитывая состояние спальни. В дополнение к разнообразию постельного белья, он запасся водой, закусками и другими полезными вещами, чтобы мы были счастливы в нашем коконе. Для волка, никогда не проводившего омегу через течку, Элиас, безусловно, превосходно справился.

— Кто помог тебе подготовиться? — вслух поинтересовалась я, развернувшись в его объятиях.

— Джонас и Райли дали мне пару советов, — в его глазах цвета ночи читалась улыбка. Погладив большим пальцем меня по спине, он ладонью сжал мою шею сзади, вторую руку положив мне между лопаток и удержав там. — Теперь скажи, как ты себя чувствуешь на самом деле. Не только физически, но и эмоционально.

— Я… — я замолчала, задумавшись. — Я спокойна, — тихо призналась я. — Немного нервничаю, но никогда еще не чувствовала себя такой защищенной. Обычно перед течкой я напряжена, дрожу посреди леса и молюсь, чтобы никто меня не нашел. Затем начинается боль, и я сразу жалею о своей изоляции, но она настолько сурова, что с ней ничего не поделать. Выныривая, я ненавижу себя и знаю, что менее чем через месяц все повторится. Но не теперь. С тобой… с тобой все иначе.

Элиас долго смотрел на меня, сведя брови.

— Мне кажется, вся моя жизнь вела меня к этому моменту, — восхитился он. — Словно все мои действия были для тебя, даже если до недавнего времени не знал о твоем существовании.

— Я чувствую то же самое, — я облизнулась, разделяя его чувства. Будто вся агония, пережитая мной в лесу, была способом сохранить себя для Элиаса — для моей достойной пары.

— Я должен задать тебе вопрос. Он сложный, — Элиас соприкоснулся со мной лбами и овеял вздохом мои губы.

Нахмурившись, я немного отстранилась, чтобы посмотреть на него.

— Какой вопрос? — спросила я, и у меня сжался живот, но уже не от радости.