Впившись ногтями в кожу его головы, я потребовала, чтобы он взял мой рот языком так же, как брал меня внизу членом.

Элиас послушался.

О чем бы я ни просила, он давал. Прислушиваясь к моим стонам, Элиас ускорялся. Он изменил угол проникновения, чтобы задевать меня там, где я хотела больше всего. И схватил меня за бедра, приподнимая на каждом толчке и нагревая мою кровь.

Идеально.

Самое удивительное слияние в жизни.

Оно превзошло все мои ожидания.

Потому что Элиас позволял мне вести, несмотря на мою позицию снизу. Я чувствовала, как он наблюдал за мной, умелыми маневрами отвечая на мои желания и потребности.

На самом деле я понятия не имела, что делала. Должно быть, Элиас знал. И все же он следовал за мной, вместе с тем обучая меня небольшим уловкам.

Например, как принять его глубже, слегка изогнув нижнюю половину тела.

Как целоваться, вдыхая реже.

Как ласкать, гладить и сводить с ума.

— Пожалуйста, — взмолилась я, требуя того, что не могла описать словами. От каждого прикосновения к клитору я хотела плакать. Мне было мало. Даже дикие толчки не подводили меня к краю.

Может, для оргазма я должна быть в течке.

Я никогда не пробовала трогать себя не во время эструса.

Стоило об этом подумать, как из моих глаз потекли слезы. Я чувствовала себя напряженной на грани взрыва, почти как в те разы, когда во время течки оставалась без мужчины и перспективы найти облегчение.

Мое тело горело.

Болело.

В ярости я полосовала ногтями спину Элиаса.

— Терпение, — он укусил меня за подбородок в качестве выговора.

Я чуть не зарычала на него. Агония пронзала меня, вызывая еще больше слез и заставляя рычать его имя. Предупреждение и просьба в одном слове.