– Я понимаю. Спасибо.
– Не жди с ними торга, ничего хорошего не будет. Они купят у тебя только то, что не смогут отнять. А купив, станут думать, как отнять в следующий раз.
– Спасибо за науку, Марс Геннадьевич.
– Бывай. Аллах да хранит тебя в дороге.
– И всех путников, что в пути.
Марс Геннадьевич в ответ на это ничего не сказал, а затушил в кулаке сигарету и стал пробираться к штормтрапу.
Утром, еще потемну – мы снялись с якоря и пошли в направлении Волги.
Вахта в движении осуществляется следующим образом: один за пулеметом, в носу, один наблюдатель, в рубке, у него же – снайперская винтовка. Столько же – бодрствующая смена, а остальные просыпаются, только если реальная заруба пошла.
Я нес вахты, как и все, – но вахту свою передвинул, чтобы поговорить с ВВ. Потому что была тема для разговора. И «Субурбан» Забродина мне не понравился.
Перед вахтой позавтракал. Лось – у него с армии такая кликуха – кошмарил камбарского экспедитора, его прозвали Пабло, потому что у каждого должна быть кличка. По именам – нельзя. Подмигнув ему, я забрал винтовку и прошел на нос баржи. ВВ был там, он поставил свой пулемет в самодельный вертлюг со щитом и отдыхал.
– Солдат спит – служба идет?
– Да не, не сплю я.
Я уселся рядом.
– Насчет того, московского. Расскажи, что за москаль крутился?
– Воронец его фамилия. Дмитрий Денисович Воронец.
– Уверен, что это был он?
– Я его конкретно просек, с…а. Связываться не стал, но…
– А чего запомнил так?
Саня сплюнул, что вообще-то было хамство – на палубу плевать.
– Меня когда из ВВ поперли… ну, знаете…