— Что происходит? — Кери выпрямилась, чтобы видеть через борт. — О нет…

Рагнхильд кричала на пределе своего голоса, казалось превращаясь в берсерка, и двое людей Кадока пытались ее усмирить. Это походило на борьбу с угрем: она бросалась то туда, то сюда, извиваясь, лягаясь, плюясь и бодаясь головой.

— Клянусь Одином, мне жаль твоего брата, — пробормотал Хокр. — Ему предстоит нелегкая работа.

Но в следующее мгновение Рагнхильд внезапно рванулась к борту, застав людей Кадока врасплох. Когда она ударилась о воду, раздался всплеск, крики, люди перестали грести, вглядываясь в озеро и жестикулируя, затем кто-то прыгнул вслед за ней.

— Ныряй, парень, ныряй!

— Она прыгнула еще левее. Нет, левее, я сказал!

— Вон там!

Кери резко вдохнула.

— Ты ее видишь? Что происходит? — Она вытянула шею, но никаких следов Рагнхильд на воде не было.

— Глупая женщина. — Хокр выругался. — Она, должно быть, пыталась таким образом освободиться, но ее руки скованы железными цепями.

— Она тем не менее может держаться на плаву? — Кери никогда не нравилась Рагнхильд, но она не хотела, чтобы та утонула.

— Возможно.

Но вскоре стало ясно, что Рагнхильд не имела намерения спастись: она так и не вынырнула. Только спустя несколько часов ее тело всплыло на поверхность озера, но к тому времени было уже слишком поздно.

— О боже милостивый! Она не могла смириться с мыслью о том, что будет чьей-то рабыней. — Кери это понимала, но в то же время самоубийство Рагнхильд шокировало ее.

Хокр закрыл глаза.

— Да примут ее боги, — прошептал он. — Теперь им судить ее.