И я хочу, как солнышко, закатиться за плинтус и до завтра ни о чем не думать. Поставить на паузу этот сумасшедший день. Выспаться. А утром, я уверена, в моем отдохнувшем мозгу родится гениальная идея по спасению своего маленького мира.

— Конечно, разберешься. — В ее словах звучит легкая ирония. — Так же, как разобралась с этим. — Ришка разворачивает ко мне мерцающий голубым в полумраке экран ноутбука, и я на миг теряю дар речи. — Ты вообще планировала сообщать нам, кто отец Максика?

— Это не имеет никакого отношения к тому, что сейчас происходит. — Слова царапают пересохшее горло. — Он вообще не знает о ребенке, и не должен узнать.

Смотрю немигающим взглядом на фотографии, застывшие на мониторе. Если черты взрослого Глеба слабо угадываются в его сыне и только цвет и разрез глаз выдают их возможное родство, то детские фото словно срисованы с оригинала, спящего сейчас в кроватки рядом.

С трудом сглатываю образовавшийся в горле ком и медленно оборачиваюсь к сестре, с нарочитой внимательностью наблюдающей за мной. Детская игра в «гляделки» длится считанные секунды, и я не спешу ее прерывать. Надеюсь, в моем взгляде она прочтет все, что в силу обстоятельств я не могу сейчас ей высказать. Да, в нем плещется буйная злость и непонимание.

— Зачем? — На этот простой вопрос я жду такого же ответа. — Я случайно наткнулась… — вдруг тушуется она, и вся её надменность исчезает, как и обвиняющие нотки из голоса, — когда случайно услышала разговор родителей, и папа… ты же знаешь, он никогда не приносит домой рабочие вопросы. А тут… В общем, он после ужина работал в кабинете, и мама зашла к нему. Слово за слово — и папа раскололся, поделился с мамой, что компания этого, — кивает на экран, — задалась целью подмять под себя весь мелкий строительный бизнес.

— И?..

— И я просто из любопытства полезла в сеть, чтобы найти на него информацию…

— Черт! — Я прикрываю глаза и шлепаю себя ладонью по лбу. — Только не говори, что ты… — со стоном выдавливаю предположение.

— Да, — подтверждает сестра мои опасения. — Ну, а что? Такие люди не бывают кристально чистыми, а Костик хакер и найдет даже хорошо запрятанный компромат.

— Наше? — Я обреченно валюсь на подушки и глубоко вздыхаю, все еще злясь на Ришкино самоуправство.

— Да нет, ничего криминального, на чем можно было бы схватить его за яйца…

— Арина! — осуждающе шиплю на нее.

— Ой, да ладно! — отмахивается сестра. — А фотки были в присланной Костиком информации, и я, когда…

— Кто-то еще видел? Ты с кем-то поделилась своей находкой и догадками? — перебиваю ее.

— Нет, — спешно заверяет меня. — И ты знай: я на твоей стороне и сохраню…

Вновь не даю сестре договорить, устало киваю и, пожелав ей спокойной ночи, выпроваживаю из комнаты.

Каши в голове становится еще больше. Мысли вязнут в ней, как мухи в вазочке с вареньем, и мне ничего не остается, как последовать хорошей русской пословице «Утро вечера мудренее» и завалиться спать.